Меня тут не ждали, я сразу понял это по мелькнувшему в глазах Робера удивлению.

– Дикон? Откуда?! – спросил он, крепко обняв меня за плечи.

А что, собственно, ответить? “От верблюда”? Вряд ли Роберу известны такие животные, да и вообще невежливо. Придется отвечать правдиво, но помнить, что все сказанное может быть потом использовано против меня. Вздохнув, я принялся рассматривать носки своих сапог.

– Из Талига, – проблеял измученным барашком.

– Что-то случилось? – тут же изменился в лице мужчина, будто слегка испугавшись. – Или ты по посланию Алвы? Что он хочет?

– Да, он просто... – я ненадолго замялся. – Послал меня сюда.

Больше сказать и нечего – как вспомню, что творил в кабинете Штанцлера, так приливает к щекам кровь и в дрожь бросает. Это тогда я перед эром хорохорился, а сейчас так стыдно, что ужас. Но Роберу потом расскажу, а то признаюсь сейчас и погонит он меня прочь.

– Потом о делах в таком случае! Янош позаботится о лошади, – приняв такой ответ, кивнул Робер. – Дикон, ты голоден?

В ответ я кивнул. Хоть и стыд не проходил, а есть хотелось сильно. Сэкономить решил данные в дорогу деньги и почти весь путь с мужественным видом отворачивался от гостиниц и таверн. Теперь еле на ногах держусь. И всё же я не удержался, задав вопрос:

– Робер... Ты не знаешь, что в Олларии?

Только бы новости не были столь впечатляющими, что долетели и досюда. В идеале – ничего не известно, никаких слухов. Застыв, я смотрел на мужчину с легким страхом на душе. А вдруг знает? Вдруг сейчас начнет мне выговаривать? Оно, в общем-то, заслуженно будет, но лучше я все хорошее о себе, узнаю, выспавшись и покушав.

– Не знаю… – Робер снова удивился и взглянул на меня. – Думал, ты знаешь, ведь приехал оттуда.

– Да, но потом я был в Агарисе, – поспешил я исправить недоразумение. – И не сразу поехал сюда. Пока то, пока это… Если бы не барон Хогберд, не знаю, как нашел бы вас.

– И как тебе барон? – неожиданно заинтересовался Эпинэ.

– Простите, но у него физиономия жулика, – поделился я своим мнением, решив, что хуже уже не будет. Здесь нет ни Катарины, ни кардинала, поэтому можно нести все, что захочется. Лишь бы не переборщить с правдой.

– Хогберд – редкая сволочь, так что ты прав. Вы с ним говорили? Ты сказал ему о причинах поисков?

– Сказал, что искал тебя, – отозвался я бесхитростно.

Робер мне показался очень хорошим человеком – добрым и понимающим. С монсеньором, да простит меня эр Рокэ, было хорошо, но я никогда не знал, чего от него ожидать в следующий момент. А Эпинэ гораздо проще, с ним можно говорить о чем угодно, не взвешивая каждое слово.

– Заходи, – я не сразу заметил, что во время разговора мы подошли к его комнате. – Садись. Я тут живу. И давай уже на “ты” перейдем…

– Угу… – шмыгнул я носом, увидев раскрытую книгу, гитару и бутылку вина. Мне что, местное Мироздание будет до конца дней напоминать о неудавшейся попытке спасти монсеньора?!

Но я все-таки сел на стул и постарался оставаться спокойным и невозмутимым. Почему-то стыдно казалось объяснять Роберу о произошедшим. Ведь Алва спас ему жизнь и теперь он ему, наверное, благодарен. А я… а что я? Всего лишь идиот с недостатком фантазии и здравого смысла, вечно желающий всем помочь. Ладно, разговоры потом, а пока надо вернуть Роберу его кольцо. Первым делом… Я полез в карман и скоро протянул Эпинэ перстень с красной молнией.

– Что это? – удивление в его голосе невозможно было подделать.

Тадададам… Однако, здравствуйте. То ли он свою родовую стихию не узнает, то ли Штанцлер наврал. Ну а я… черт возьми, а как я мог определить, врет он или нет? Даже если бы я обладал детектором лжи, вряд ли в этом мире они действуют. Ладно, чего уж сейчас сокрушаться и расстроено сопеть аки простуженный вепрь.

– Это твое, точнее твоего отца, – сообщил я, чувствуя, что что-то идет совсем не так, потому что слишком убийственно Эпинэ молчал. – Когда в вашей семье женщины вели себя недостойно, то позволяли мужчинам отравить себя. Чтобы избежать позора и все такое…

– Дикон, – он покачал головой, – в нашей семье никогда не было отравителей. Я, во всяком случае, о таких вещах не слышал. Кто тебе сказал?

– Август Штанцлер.

– Он ошибался. Потом поговорим об этом, – выдавил из себя Робер.

– Ладно, а что делать с кольцом?

– Можно продать…

Я нажал на камень и открылся тайник. Потом закрыл его. Нет, такую вещь продавать нельзя – еще попадет в дурные руки. Прикусив щеку изнутри, снова подумал о том, что сильно ошибся. Ну хватит. Если постоянно об этом думать, можно свихнуться на нервной почве. И, услышав вопрос о том, что велел передать эр Рокэ, я вздрогнул. Что отвечать? А, к чертям и к кошкам! Признаюсь, как есть. Повинную голову и меч не сечет. Ну подумаешь, наорет он и выставит меня за дверь… Или не выставит? Ладно, сожалеть о сказанном буду потом. И, набрав полную грудь воздуха, я собрался говорить.

Однако, увы, не дали. Открылась дверь и вошли пожилая веселая женщина с черными кудрями и высокий блондин, смеющийся, очевидно над какой-то шуткой. Это кто? Какие-то важные люди, судя по всему. А! Хогберд рассказывал о принцессе Алати и об Альдо. Должно быть, они и есть.

– Где мой верный вассал? – сверкнул белозубой улыбкой Альдо.

“А у Рокэ лучше получается”, – подумал я, все еще сжимая машинально в руке злосчастный перстень.

– Здесь, монсеньор… – других обращений в мою память тогда не пришло – слишком растерялся.