– Угодно, – пробубнил я под нос, подходя к огромному зеркалу.

На мне были черные брюки и черный, с золотой оторочкой, камзол. Внешность герцога Окделла, увы, сохранилась, как бы я не мечтал об обратном. Герцогская цепь, три кольца на пальцах, что было крайне неудобно, и все. Но вот об отсутствии ордена я горевал – Альдо объявил недействительными награды, врученные Олларами. Придурок белобрысый. Я же не за красивые глаза получил орден Талигойской Розы! Обидно, одним словом.

– Монсеньор доволен? .

– Да, Джакопо, благодарю, – ответил я с вымученной улыбкой.

– Эскорт готов, – сообщил Эндрю Нокс, как и Джереми, доставшийся мне от Люра. Он служил капитаном Личной гвардии Повелителя Скал. Ох, сколько власти свалилось мне на голову в пыльном мешке, а что с ней делать-то?

– Благодарю, – ответил я коротко, а потом вышел, поглядывая на черно-синие цвета. Интересно, как скоро Альдо начнет на меня давить, чтобы я “убрал этот ветер”. Ай, не все ли равно.

Угостив Сону яблоком, я стал ждать Реджинальда. Он теперь стал наследником Дома Скал. Не совсем, правда, подходит для этого – вот если все пойдет хорошо и я женюсь на Мэллит, то… Впрочем, слишком рано размышлять и строить призрачные замки. Никогда не знаешь, какая беда навалится тяжелым грузом на плечи.

– Ты похож на талигойского святого! – сообщил восхищенный Ларак.

– На свинью в вороньих перьях я похож, – отмахнулся я, снова вспомнив, что к чему. – Поехали, чтобы не опоздать.

Теперь остается лишь уповать на то, что Матильда, приглашенная внуком, приедет сюда с воспитанницей. Я сильно соскучился по Мэллит. Но, конечно, распространяться об этом не собирался. Разрешив Ноксу открыть ворота, я молча смотрел, как черные створки без воронов открываются. Жаль, что пришлось снять этих птиц, но пусть уж будет вообще пусто на воротах. Впереди поехал знаменосец в красном, за ним следом еще какие-то люди, а потом мы с Реджинальдом. Я чувствовал себя каким-то разряженным клоуном в свите белоштанного балбеса

– Наль, тебе придется ехать в Надор, – начал я издалека. – Скажи эрэа Мирабелле, что ей не следует ехать в столицу на коронацию. Они поругаются с Айрис и ничего хорошего не будет.

– Да, ты прав! – кивнул тот. – Конечно, я сделаю все для этого. Слушай, а почему Айрис не с нами? – Реджинальд смутился.

– Не знаю… – а правда, почему?

– И Айри тебе даже не написала?

– Нет. И на письма не отвечает. Наверное, боится, что если ее выпустят ко мне, в особняк, то назад уже не впустят. А бывшая королева сейчас нуждается в поддержке… – я понимал, что утешаю себя, но так хотелось в это верить.

– Монсеньор, – заговорил капитан Нокс, – скоро мы поедем по улице Адриана, я прошу вас и вашего кузена поменяться плащами со мной и Томасом и смешаться с солдатами.

– Зачем?

– Вас… нас не любят в городе, – промямил Наль.

– Виконт Лар совершенно прав, – поддакнул Нокс. – Вчера стреляли в герцога Эпинэ.

– Что?!

– Но с ним все в порядке. Стрелок промахнулся.

– Пожалуй, идея не так уж и плоха, но я не буду прятаться. Если выстрелят, значит заслужил, – вздохнув, отверг я предложение. – Наль, ты как хочешь?

– Я бы переоделся…

– Да не бойся. Хочешь – переоденься, я не укушу, – откуда только взялось хорошее настроение.

“Кузен” посмотрел на меня с благодарностью и протянул руку за чужим плащом. Я все понимал – ему было непривычно находиться в незнакомом окружении и в моей тени. Не будь у меня великой цели перевернуть Багерлее вверх дном, дабы вытащить двух, а то и трех человек, быстро бы устроил тут восстание. Но нет, сейчас я просто не имел на это права.

Во дворце я встретил первым делом Валентина Придда и сразу вспомнил слова Эстебана про его родственников, сгинувших в Багерлее. Надо будет, туда, кстати, съездить – встретиться с кем-нибудь из тех, кого я планирую спасти. Интересно, поможет мне этот товарищ, одетый в серый бархат и взирающий свысока? На всякий случай я поклонился Повелителю Волн.

– Здравствуйте, господин герцог, – решение быть учтивым, наверное, стало верным, – примите мои искренние соболезнования.

Реджинальд рассказал мне, что в Багерлее жестоко пытали его родителей, сестер, его самого. И Валентин стал единственным выжившим – это, несомненно, заслуживало уважения. В серых холодных глазах молодого человека мелькнуло слабое удивление, но он тут же поклонился мне в ответ.

– Благодарю вас, герцог Окделл, – произнес он совершенно спокойным голосом, в котором не звучало ни единого намека на боль.

В это время развели алебарды гвардейцы, пропуская графа Джеймса Рокслея, назначенным командующим гвардии. Я направился ему навстречу, чтобы поприветствовать, а Реджинальд остался стоять. Бедолага чувствовал себя чужим среди краденой роскоши, как и я. Но познакомиться с вассалом нужно – куда без полезных связей в столице?

– Монсеньор, счастлив видеть вас в добром здравии, – кивнул граф.

– И я вас.

Минута молчания.

– Что ты думаешь о Высоком Совете?

– Ну… Я не привык там сидеть. Ведь я всего лишь граф.