– А почему ты хотел пойти именно на озеро? – спросил Кирилл, переворачиваясь на живот и с интересом наблюдая за нарядной божьей коровкой, ползущей по травинке.

– Просто хотел показать тебе это место, – мрачно отозвался Роман. – Там красиво, и я всегда хожу именно туда.

– Люблю воду. Мы сейчас отдохнём немного и обязательно туда отправимся. – Бергер уронил голову на скрещённые руки и затих.

Роман подождал немного, потом подошёл поближе, сгрузил рюкзак в траву и сел с ним рядом. Кирилл лениво шевельнулся, приподнимая голову.

– Ты забросил Карту, – неожиданно заметил он.

– В смысле – забросил? – напрягся Роман.

– Скажешь, нет? Когда ты в последний раз там был? Не можешь даже и вспомнить…

Роман надменно выгнул бровь, готовясь достойно ответить, но Бергер опередил его, протянув руку ладонью вверх.

– Что? – не понял Роман.

– Держись.

Ничего не предпринимая, Роман подозрительно смотрел на раскрытую перед ним ладонь, пока потерявший терпение Бергер не схватил его с обречённым вздохом за руку сам. В следующее мгновение Роман увидел себя сидящим на берегу реки. Довольно широкой. И глубокой. Она медленно катила свои светлые воды по пёстрым гладким камням. Журча, омывала по пути корни деревьев. Вон они какие – раскидистые, высокие…

Бергер сидел рядом, спиной опираясь о могучий древесный ствол. Глаза его сияли от восторга.

– Ты понимаешь разницу между метафорой и соответствием? – он с наслаждением вдохнул полной грудью свежий запах речной воды и, широко улыбаясь, повернул голову в сторону Романа. – Ты понял, почему мы именно здесь?

Роман, всё ещё с удивлением озирающийся по сторонам, услышав этот вопрос, недовольно поморщился:

– Поменьше умных слов, Бергер. Где мы?

– Вода, – сверкая белоснежной улыбкой, Кирилл указал рукой в сторону блистающей на солнце реки. – Источник. В этом твоя проблема.

– Ты умеешь по-человечески изъясняться? – раздражённо прервал его Роман.

– Шойфет, ты ведь начал с Ливановым астрологией заниматься? – уточнил Кирилл.

– Причём тут астрология?

– Нептун. Это не только водная стихия, но и эмоции. Так вот: вода – эта не метафора, это соответствие…

– Бергер, я на тебя Радзинскому пожалуюсь, – зловеще посулил Роман. – И он сделает выговор Аверину. Возможно, они поссорятся на этой почве… Тебе своего учителя не жалко?

– Да я уже понял, что интриги и манипуляции – твой конёк, – сухо ответил на это Бергер.

– Обиделся – да? – усмехнулся Роман. – За то, что тебе придётся торчать в этой глуши всё лето…

– Нет, – нахмурился Бергер. – Но было бы неплохо, если бы предварительно ты потрудился спросить моего мнения по этому вопросу.

– Я же говорю – обиделся, – желчно заметил Роман. И, не дожидаясь, пока Бергер, уже открывший рот, осчастливит его ответом, стянул кроссовки и босиком пошёл к воде. – Ты плавать умеешь? – крикнул он, снимая футболку и джинсы – одежда была брошена среди группы живописных камней.

– Умею, – с досадой пробурчал Кирилл себе под нос, наблюдая, как Шойфет заходит на глубину и уверенно плывёт на другую сторону реки.

Выбравшись на берег, Роман, тяжело дыша, вскарабкался на громадный гладкий валун и разлёгся там, закинув руки за голову. Лёгкие белые облачка, проплывавшие над ним, незаметно начали менять форму. Бергер пристально смотрел, как одно облако трансформировалось в раскрытую ладонь, на которой вместо привычных линий жизни, сердца и ума, была ясно видна спираль. Она вдруг вспыхнула золотом, просвеченная насквозь солнечными лучами. Но облака двигались слишком быстро и уже в следующее мгновение другое – более тёмное, почти синее – облако наползло на белоснежную клубящуюся массу с очертаниями руки, сминая золотистую спираль угрожающим острием.

Кириллу это ужасно не понравилось. Властным жестом он отодвинул синее облако, а затем щелчком отправил его в свободный полёт за линию горизонта. Потом указательным пальцем аккуратно провёл по спирали, возвращая ей прежний идеально ровный вид. Увлекшись, следующее облако он превратил в солнышко с забавными лучами-ресничками. Ещё одно – в цветок. И тут обнаружил, что облака закончились.

– Так-так-так, – раздалось внезапно над ухом. – Развлекаемся, значит? – Роман стоял над ним, пытаясь натянуть футболку на мокрое тело. – Работаешь исключительно в стиле примитивизма?

Кирилл вздрогнул и опустил руки. Он ничего не ответил, молча наблюдая, как со слипшихся от воды романовых волос падают тяжёлые капли, оставляя на камнях тёмные, расплывающиеся следы.

– Слушай, Бергер, – внезапно замявшись, сказал Роман, и сел рядом на выступающий из земли корень дерева. – Я всё никак не могу понять, как ты ко мне относишься…

– К которому из вас? – ехидно уточнил Кирилл.

– Объяснись, пожалуйста, – серьёзно попросил Роман. – Не выводи меня из терпения.