– А Вы и не смотрите, – обиженно процедил Роман. – Вы сегодня явно не в ударе.

– А, по-моему, мне сегодня на редкость везёт. Узнать о тебе такое! Хочу тебя предупредить: мальчиком этим кто-то управляет. У него очень жёсткая внутренняя зависимость. Против своего Хозяина он ни при каких обстоятельствах не пойдёт. – Руднев смерил его насмешливым взглядом, словно приглашая поинтересоваться подробностями. Но Роман покрепче сжал зубы, чтобы не кинуться расспрашивать его о причудливых изгибах бергеровской души (и вовсе он не блондин – русые у него волосы!).

– Вам самому не смешно? – окатил он босса волной презрения.

– Очень смешно, Рома, – охотно согласился Руднев. – Я же говорил, что ты дурак. Предупреждал тебя. Теперь имею право повеселиться.

Роман пренебрежительно пожал плечами, хотя на душе у него кошки скребли.

– Вернёмся к нашим… блондинам, – Андрей Константинович, отчаянно веселясь, продолжал переворачивать карты. – На уме у нашего Романа Аркадьича забота. Шизофрения, как и было сказано… Ты Булгакова-то читал?

– Читал.

– Ну, так это про тебя. А ведь я тебя предупреждал, Рома, чтобы ты в эти игры не играл, – и Руднев помахал в воздухе картой с изображением ангела с двумя чашами в руках.

– И в мыслях не было, – на лице у Романа не дрогнул ни один мускул.

– Не было. А теперь есть, – ледяным тоном припечатал Руднев. – Картам я в любом случае больше верю.

– Что я должен на это ответить? – искренне изумился Роман.

– Ты должен упасть передо мной на колени и слёзно молить о прощении, болван! – вполне серьёзно ответил на это Андрей Константинович. – Значит так: или ты сейчас же всё – слышишь, ВСЁ – мне рассказываешь, или можешь считать этот момент официальным объявлением войны. И, уверяю тебя, даже бронированная камера тебя не спасёт, если я захочу тебя достать!

Если бы Роман и решил сейчас что-нибудь сказать, он бы всё равно не смог, потому что у него перехватило дыхание, и голос самым предательским образом пропал.

– Я жду, Рома, – терпеливо напомнил ему Руднев. – Рассказывай уже, во что ты вляпался.

– Ни во что, – хрипло ответил Роман и прокашлялся.

– Не испытывай моё терпение, – пригрозил босс.

– Я ни во что не вляпался, – твёрдо стоял на своём Роман. – Я просто хотел вспомнить. Своё прошлое.

– С чего бы это?

– Карта сказала, что я должен вспомнить.

– А для чего – не сказала? – зло прищурился Руднев.

Роман помотал головой.

– А какое отношение к этому имеет твой голубоглазый приятель? – усмехнулся босс. – Нечего на меня таращиться. Видел я его, – сладко пропел Андрей Константинович.

– Видели? Где? – сердце у Романа внезапно перестало биться.

– У тебя в голове, придурок. Ты сам мне его сейчас показал. Ну?

Роман молчал и пульс, казалось, вёл обратный отсчёт до момента его личного апокалипсиса: десять, девять, восемь, семь… Нет сомнений, если босс доберётся до Бергера – наивного, доверчивого, беззащитного Бергера – он ему не коробку конфет пошлёт, чтобы завязать приятное знакомство. «Господин Радзинский! Что ж Вас нету, когда по-настоящему надо!» – мысленно завопил он. Не выдержав напряжения, он вскочил и пнул стул, на котором сидел.

– Не смейте его трогать! Он мне нужен! – заорал он, сметая со стола карты, – И совсем не в том смысле, что Вы тут намекаете!

– Вау! – восхитился Руднев, откинувшись в кресле. – Да ещё как нужен, как я погляжу. Рома, не стоило давать мне такие козыри в руки!

– Да какие там козыри! – начав орать, Роман уже не мог остановиться. – Что Вы там себе нафантазировали! Да я сам, собственными руками придушил бы этого урода, так он меня достал!!! – Он схватил с рудневского стола тяжеленную статуэтку Фемиды и ухнул её об стену.

– Ремонт конторы за твой счёт. Только стёкла не бей – сигнализация сработает, – деловым тоном предупредил Руднев.

– Хватит мне указывать!!! – Роман с чувством запустил в окно чугунную пепельницу для посетителей, но немного промахнулся, и она шмякнулась об стену. Тогда он принялся расшвыривать папки с документами и сбрасывать с полок дурацкие своды законов.

– У меня ещё ствол есть, – неприязненно процедил Руднев. – Хочешь? Палить по лампочкам тоже очень приятно.

Роман плюхнулся на диван и закинул ногу на ногу:

– Не боитесь, что я по Вам промахнусь? – зло спросил он.

– Отпусти меня, Роман-царевич, я тебе ещё пригожусь, – склонив голову на бок, елейным голоском протянул Руднев. Получилось очень смешно и Роман, не выдержав, прыснул от смеха.

– Ладно, – сказал он. – Извините.

– Извинений мало, Роман Аркадьич. Придётся возместить причинённый ущерб. А ещё кто-то должен разобрать документы…

– Вот уж от этого увольте. Деньги можете снять с моего счёта, а с бумажками, хоть убейте, я возиться не стану, – решительно заявил Роман.