– Не об этом, – процедил Роман.

– Наверное. Но обсуждать вопрос использования этого предмета, вообще полное безумие. Я отказываюсь серьёзно говорить на эту тему.

– Да потому что ты ничего и не знаешь об этом!

– Возможно, – с готовностью согласился Кирилл. – Тебе чай с сахаром или без?

– Без.

– Ты знаешь, я тоже пью чай без сахара. Сахар совершенно убивает вкус этого благородного напитка.

– Бергер, хватит придуриваться! – не выдержал Роман.

Кирилл замолчал и поставил заварочный чайник обратно на стол.

– Я в этом участвовать не буду, – наконец твёрдо сказал он.

– Я могу уходить?

– Нет, – всё так же серьёзно ответил Бергер, – пока ты не съешь всё до последней крошки, ты из-за стола не выйдешь. А потом – за уроки!

Оценить этот своеобразный юмор Роман смог буквально через секунду, когда в кухню вернулась Катерина Сергеевна и на заявление Кирилла, что они уже пообедали, дала ему ответ в абсолютно тех же выражениях и тем же самым непререкаемым тоном.

«Сурово!» – только и смог вымолвить Роман.

«Это ещё цветочки!» – весело отозвался Бергер.

– Я благословляю тот день, когда родилась младшая сестра, – смеясь, рассказывал Кирилл, когда им, наконец, удалось уединиться в комнате. – Теперь она просто физически не может контролировать каждый мой шаг, как это было раньше. Поверь, старший брат до сих пор вздрагивает, когда слышит её голос!

– У тебя есть старший брат?

– Да. И старшая сестра.

– И все – родные?..

– Роднее не бывает. Слушай, Шойфет, давай сделаем уроки!

– Перестань меня так называть.

– Ну уж нет! Теперь ты для меня всегда будешь Шойфет. Или так, или прощай навсегда. Ну, подумай сам – какой ты Князев? Ты – Шойфет. Это звучит благороднее и весомей. И потом – тебе идёт!

Роман снисходительно дёрнул плечом – спорить в данном случае себе дороже. Но вот делать уроки – это совсем не входило в его планы.

– Знаешь что, Бергер, давай мы поговорим с тобой о деле, а когда я уйду, ты займёшься уроками и вообще всем, чем захочешь, – как можно вежливее сказал он.

– Рома, ну, пожалуйста! – умоляюще прошептал Бергер. – Я ненавижу математику, не выношу физику и терпеть не могу химию и геометрию. Цифры меня убивают. Один час мы потратим на уроки, которые тебе, кстати, тоже всё равно придётся делать, зато потом я готов рассмотреть твоё безумное предложение относительно Карты.

Нет, надо это прекращать. Этот гад понимает, как важно для него поговорить о диске и беззастенчиво пользуется этим. Но колебался Роман всего мгновение. Потом без лишних слов достал из сумки учебники и уселся за стол.

– Только попробуй опять меня кинуть! – зло прошипел он довольному Бергеру. – В этом случае я сделаю с тобой что-нибудь очень нехорошее. Обещаю.

– Верю, Рома, верю, – живо откликнулся Бергер, садясь рядом, и ослепительно ему улыбнулся.

====== Глава 25. Поехали! ======

Диск лежал на табурете, покрытом тканью, в которую ранее был завёрнут. Кирилл стоял перед ним на коленях и внимательно разглядывал идущие по кругу древнееврейские надписи. Честно выполняя условия соглашения, он согласился помочь с переводом, а также пообещал подстраховать Романа, когда тот решит, наконец, воспользоваться Картой, и присутствовать при этом, чтобы в случае какой-либо угрозы быть начеку и вывести его из транса.

Роман пристально за Кириллом наблюдал, сидя неподалёку в кресле. На его взгляд, с Бергером творилось что-то странное. Чем дольше Кирилл смотрел на диск, тем больше пустел его взгляд. Вот он встряхнул головой, как будто отгоняя сон или какое-то видение. Дыхание его стало слишком частым. Всё последующее произошло стремительно: глаза у Бергера сами собой закрылись, он покачнулся и стал падать вперёд, прямо на диск.

Роман и сам не понял, как он сумел так быстро подскочить и оттащить Кирилла от табуретки. Он прислонил его к креслу, в котором только что сидел сам, и легонько похлопал по щекам. Никакой реакции. Перепуганный Роман бросился на кухню, набрал полный стакан воды и весь его выплеснул Бергеру в лицо. Слава Богу, тот пошевелился. Роман вынул платок и дрожащей рукой принялся Кирилла вытирать. Единственной мыслью было почему-то: «Аверин меня убьёт».

– Ну же, Бергер, не дури, – бормотал он охрипшим от волнения голосом, принимаясь трясти его за плечи и, наконец, заорал в полном отчаянии, – Открывай глаза, сволочь! – и начал изо всех сил хлестать его по щекам.

Кирилл испуганно распахнул глаза. Взгляд его стал вполне осмысленным.

– Там была дорога, – пролепетал он, проводя рукой по лицу и с удивлением разглядывая мокрые пальцы. – Я по ней пошёл. Я видел… Карту…

– Убить тебя мало, – тяжело дыша, еле выговорил Роман. Ладони его горели от тех чудовищных оплеух, которые он так щедро только что отвесил Бергеру. – Вставай, – он поднялся на ноги и попытался привести в вертикальное положение безвольное тело Кирилла. – Что ж ты такой тяжёлый! – прохрипел он. – Ну! Держись, что ли, за меня!