Роману приходится наблюдать, как Кирилл молча давится слезами, а старец гладит его по волосам. От этой сцены Роман внутренне корчится, как червяк, насаженный на крючок.

– Помни, что он сам придумал рисунок Карты. Он знает себя лучше, чем ты. Если он не захочет вступить на Путь, он не получит назад свою силу. Ему придётся изменить себя. Ради желанного приза он заставит себя пройти весь этот путь шаг за шагом, постепенно приближаясь по спирали к центру. В этом случае его дар уже не сможет его погубить. Ему придётся сделать выбор. И он заранее знал, что именно выберет. Так что не плачь.

– Но он ничего не помнит, – всхлипывает Кирилл.

– Зато ты прекрасно осознаёшь свою задачу. И ты поможешь ему вспомнить. Это заставит его принять собственный вызов. Только ему надо поторопиться. Потому что у него может не хватить времени. Судьба толкает его к повторению прежней ситуации, только теперь он в ней – жертва.

Роман был настолько обескуражен этой информацией, что побоялся даже начать её обдумывать, так что она просто тихо проскользнула мимо его рассудка, не всколыхнув даже незначительной ряби на зеркально гладкой поверхности его сознания.

– Но ведь этого можно избежать! Правда?! – требовательно воззрился на старца Бергер.

Тот усмехнулся – столько пыла, столько наивной страсти было в этом вопросе:

– Предоставь его самому себе. Это его битва.

Роман почувствовал, как резануло Бергера острое ощущение бессилия.

– Но какой же тогда смысл в моей нынешней жизни?! – с тоской воскликнул он.

– Твоя жизнь тебе не принадлежит. Тебе незачем было возвращаться. Ты добровольно принял эту ношу, поэтому твой вопрос звучит в высшей степени малодушно, – без намёка на сочувствие ответил на это старец.

«Эй, полегче! Если ты опять доведёшь его сейчас до слёз, я за себя не отвечаю!».

Но Кирилл на удивление спокойно принял этот упрёк и не сказал в ответ вообще ничего.

– Всё должно было произойти иначе? Да? – вместо этого спросил он.

– Вы предполагали, что он будет зрелым человеком, – согласно кивнул старец. – Что у него будут необходимые знания. К сожалению, в данный момент он не понимает вообще ничего. И не пытается понять. Его интересует только результат. Свою новую жизнь он начал с того, что стремительно принялся восполнять объём своих утраченных специфических навыков.

– О, да! Он просто чудовище – правда?

– Правда, – улыбнулся старец.

«Ах вы, гады!» – возмутился Роман, но в глубине души остался почему-то доволен данным ему определением.

– Ему придётся пройти всё с самого начала?

– Придётся.

– Но у него ведь нет на это времени!

– Если он сделает правильный выбор, время у него будет.

Помолчали. Старец терпеливо ждал, пока Бергер соберётся с мыслями.

– Вы сказали, что я – Ключ.

– Верно.

– Почему я?

– Само Провидение подвело вас к этому решению. Всё сходилось именно на тебе.

– Он мне что-то доверил? – осторожно интересуется Кирилл.

– Он доверил тебе свою душу. Свою силу. И самого себя со всеми потрохами. В самом искреннем порыве и совершенно добровольно.

Чувства, которые захлестнули в этот момент Бергера, было довольно трудно описать. Во-первых, Роман ощутил, как горячая волна радости согрела сердце Кирилла – он был счастлив! Во-вторых, какой-то иррациональный страх – всё у него внутри замерло, как при прыжке в воду – он боялся обрушившейся на него ответственности. И, наконец – ожидание неведомого и ужас от ощущения, почти реального видения, как что-то тёмное, беспощадное и жуткое обступает его со всех сторон, алчно протягивая щупальца к драгоценному кладу, хранителем которого он стал.

– Значит, он ждёт меня? – радостно встрепенулся Кирилл.

– Он ждёт Ключ, – охладил его пыл старец. – Не думаю, что в данный момент он будет рад узнать, что Ключ – это ты.

– Неважно, – улыбается Кирилл. – Главное, что я всё равно смогу ему помочь. Верно?

– Верно, – улыбается в ответ старец. – Пойдём, я провожу тебя туда, где он будет тебя ждать.

Кирилл бодро поднимается, он заметно воодушевлён. Но, когда они выходят из шатра в знойный простор раскалённой долины, он вдруг сникает и спрашивает негромко:

– А если он… не успеет?

– Если он умрёт, вы начнёте всё сначала, – обнимает его старец.

Роман почёл за благо закончить на этом своё путешествие в сознание Бергера и спешно покинул знакомую долину, поскольку не хотел заново переживать свою встречу с Ключом на вершине горы. И ещё меньше хотел знать, о чём думал Бергер, пока ждал его там. Он боялся, что попросту не вынесет того всплеска эмоций, которые захлестнули Бергера при его появлении среди таинственного мерцания задумчивых звёзд.