«Тьфу», - подумал Кэйанг, завалившись обратно на кровать.
– «Как же ты легко обещаешь»…

***

В таверне Салварре Эдди завладел гитарой, той самой, что оставил Эсси после битвы с сомами.

– Я люблю Нью-Йорк в июне… - распевал он чуть фальшиво, но душевно.
– А ты?

– А я люблю Межграничье в середине лета… и убери грабли от этого инструмента!
– Трэй забрал у него гитару и поставил в угол. Посмотрел на нее с лёгкой тоской. Эдди продолжал распевать уже без аккомпанемента, ничуть не смущаясь. Кимми дремала, сидя за столом, положив голову на руки. Солнце, пробивающееся в окна, оживляло ее поблекшие за время плена веснушки. Марта хмуро подметала одно и то же место уже минут двадцать. Братишка долгое время сидел, потерянный, но потом молодость, окружение и природный оптимизм взяли свое. Хорошо, что Кимми тоже вернулась. Хорошо, что их теперь так много. И вообще, скоро всё будет хорошо, и остальные найдутся, просто не все сразу.

– Я люблю Межграничье в середине лета!
– уже хором затянули Трэйнан и Эдди.
– А ты?

Они чем-то похожи, эти двое. Оба здоровые, горластые, страшно любят эль и песни.

Солнечные лучи наполняют комнату. Все прошедшие, да и будущие тоже, ужасы и опасности кажутся далекими-предалекими.

Межграничье в середине лета. И правда, его сложно не любить.

========== 18. В шторм мы уйдем на глубину ==========

Ничего. Она не помнила абсолютно ничего. Ни жизни, которую прожила, ни даже своего имени. Казалось, ничего больше никогда и не было - только она и эта соленая влага, которой было ни конца, ни края. Так было всегда. Или же нет? У нее в голове был обрывочный неяркий образ о долгом падении в пустоту. А потом вода, соленая вода, что окружила ее. Она медленно опускалась на дно.

«Дышать», - всплыло в ее мозгу слово, всплыло большими яркими буквами. И она уже хотела вдохнуть, но тут вода обожгла ей дыхательные пути, она принялась барахтаться, хаотично дергать руками и ногами в панике.

«Наверх», - и еще одно слово. Оно побудило ее расслабиться и уже уверенными гребками устремиться к спасительному воздуху.

«Плыть», - откуда-то она помнила, что это значит. Вода держала ее, и она была счастлива, абсолютно счастлива, когда откашлялась, когда смогла вдохнуть полной грудью, когда, успокоившись, стала грести то одной рукой, то другой.

Слова, смутно знакомые ей, стали приходить одно за другим. Появление каждого из них было как ослепительная вспышка. Вода. Небо. Соль. Жизнь.

Вот только мир вокруг оказался столь ярким, что глазам было больно. Громадный светящийся шар в небе становился все больше и больше, он отражался от гладкой поверхности воды, он тянулся своими световыми щупальцами к ее голове.

«Солнце», - вспомнила она имя светящегося шара.
– «Солнце не должно быть таким злым».

Но оно было, и мгновенно высыхала кожа на тех участках ее тела, что высовывались из воды, высыхала почти мгновенно и натягивалась. От настигающего жара хотелось спрятаться, нырнув поглубже, но и это не спасало, к тому же она уже была слишком усталой для заплывов. Она уже ничего не видела, двигалась в никуда, крепко зажмурившись, глаза под веками продолжало щипать.

«Я так больше не могу. Нет, я должна…» - какая-то обрывочная мысль, непонятная ей самой.
– «Выжить. Спастись. Держаться».

– Не можешь?
– вдруг услышала она в своей голове.
– Думаю, нам пора сменить погоду.

И вдруг жестокое солнце исчезло, и на лицо ее упали капли. Это была совсем другая вода - прохладная, не разъедающая кожу. Ее можно пить. Да, можно.

«Дождь».

И опять ей какое-то время было хорошо, так хорошо, что хотелось смеяться от счастья. Но и это длилось недолго, потому что вскоре каждая капля словно превратилась в маленькое ледяное лезвие. Плыть становилось все тяжелее. И теперь уже не жар мучил ее, а холод. Холод и водяные струи, барабанящие по ней все неистовее.

«Дождь тоже не должен быть таким злым».

Что-то неправильное происходит. Так быть не должно.

– Что ты, - голос в голове вернулся.
– Стихия не может быть злой или доброй, стихия может быть лишь непредсказуемой и крайне переменчивой! Уважаемые граждане Сьюма, мы предупреждаем вас о необычайно сильном шторме на восточном побережье!
– голос сорвался на крик, от которого у нее зазвенело в ушах. Она не понимала значения слов, но голос наполнил ее первобытным ужасом, тем, от которого цепенеют жилы.

Темная полоса на горизонте. «Шторм».

Теперь она вспомнила.

– Как там говорят морские люди? В сердце шторма не выжить тебе, если ты не обернешься водным созданием, - продолжал голос уже спокойнее.

Она ничего не понимала. Волны принялись играть с ней, вначале осторожно, а затем все увереннее и увереннее. И уж очень быстро они выросли в размерах. Она продолжала бороться, но не знала, хватит ли у нее сил выплыть, когда ее в следующий раз накроет с ног до головы.