Вдруг он приостановился, услыхав что-то странное, похожее разом на свист и шипение, и на приглушенный безумный вой.

Юноша вздрогнул и инстинктивно зажмурился. От страха его сердце забилось сильнее.

Пару секунд спустя его закрытых век коснулся неведомо откуда взявшийся алый свет. Бен распахнул глаза — и впервые увидел то, что навек стало его эмблемой. Символом безумной мощи и вечного страдания души.

Из неприглядной мглы показался световой меч, один вид которого навевал необъяснимый ужас. С виду, сейбер джедаев — и в то же время, вовсе не он. Плазменное лезвие представляло собой огненный поток, в угрожающем мерцании которого таилась настоящая буря. По бокам перпендикулярно основному отходили два дополнительных луча, не таких ярких и мощных, однако именно они придавали этому оружию особый, внушительный вид, и делали его непохожим ни на что другое.

Это он, этот дьявольский меч, издавал звуки, от которых хотелось поскорее закрыть руками уши.

Искрящийся луч освещал и владельца неведомого оружия. Темную фигуру в страшной маске, которая двигалась подобно бестелесной тени, неуклонно приближаясь к Бену.

— Кто ты? — выкрикнул тот.

Вместо ответа враг сделал боевое движение, так любимое самим падаваном Соло. Он взмахнул мечом наискось — сперва влево, затем вправо, как бы призывая юношу вступить в схватку.

Выбора не было. Бен отвечал тем же приветствием Макаши.

Уже позднее, в разгаре сражения он угадал, что призрачный его противник копирует его технику, зеркально повторяя каждое движение, но обращая все эти движения, все фирменные боевые приемы Бена Соло против него самого.

Да, это была она. Та самая полуиллюзорная дуэль, воспоминание о которой Кайло впоследствии предъявил генералу Органе в качестве доказательства безвозвратной гибели ее сына. И надо признать, что воспоминание это таило в себе куда больше реального смысла, чем полагала Лея и чем она надеялась.

Наконец, юноше удалось сбить противника с ног умелым выпадом. Неведомый враг упал на колени. Кажется, он пытался притянуть свой сейбер, отброшенный на несколько шагов, но быстро понял, что не успеет сделать этого. Изумрудное лезвие приблизилось к его шее, едва не касаясь плеча. Бен пропустил вздох прежде, чем занести меч для последнего удара.

Удар вышел молниеносным. Короткая вспышка погасила жизнь темного существа, и голова его покатилась в темный, сырой угол пещеры…

В следующий миг словно незримая пелена упала с глаз Бена, и то, что он увидел, не поддавалось никакому объяснению. Дьявольский алый сейбер сверкал в его ладонях, облаченных в черные перчатки, вместо собственного изумрудно-зеленого меча. Сквозь респиратор юноша слышал свое рваное дыхание, еще не успевшее восстановиться после боя.

У врага оказалось его собственное лицо. А у ног его лежало обезглавленное тело Бена Соло.

Встроенный в маску модификатор голоса превратил испуганный крик в чудовищный рев, сотрясший своды пещеры…

… Сознание возвратилось к парню уже на корабле. Он лежал в своей постели, хоть и напуганный, однако вполне живой. Поблизости хлопотал магистр, и R2 как всегда назойливо верещал, очевидно, сообщая Люку, что его ученик, наконец, пришел в себя.

Бен с трудом разлепил веки. Только теперь он почувствовал, что накрепко впился зубами в запястье собственной руки, прокусив до крови, как обычно делал, чтобы подавить рвущийся крик. К горлу подползала тошнота.

Что это было там, в пещере — видение будущего? предупреждение? или просто еще один кошмар?

В следующее мгновение юноша, не выдержав, поспешно свесил голову над полом в приступе дурноты, резко прервавшем поток его мыслей и впечатлений.

Скайуокер тотчас подлетел к племяннику и, не говоря ни слова, держал руку на его плече, пока судорога не отступила, и Бен не опустился вновь на подушку с опустошенно-болезненным выражением на бледном лице.

Люк глядел на него с пониманием.

— Можешь не рассказывать мне ничего, — произнес магистр и протянул ему флягу, чтобы тот мог водой прогнать горечь изо рта.

— Я… я проиграл… — прохрипел юноша.

— Неважно, победил ты или проиграл. Для Тьмы все едино.

«Не рассказывай. Не говори никому. То, что ты получил, принадлежит только тебе. Главное — сохрани это в своем сердце и не забывай».

Бен не мог знать того, как удивительно его видение повторяло некогда видение Люка в той же пещере — во всем за исключением только развязки. Однако парень ясно понял, что учитель осведомлен об ужасах пещеры и, очевидно, сам когда-то вкусил их сполна.

Падаван тревожно затряс головой.

— Он… он придет за мной… — навязчиво зашептали губы, и взгляд бархатных глаз — то ли испуганный, то ли отчаянно-гордый — устремился куда-то к потолку. — Однажды он придет…

Чутье одаренного, которое редко подводило Бена Соло, сейчас подсказывало ему, что он находится в огромной опасности, и что опасность эту нельзя отвратить. Темный воин в маске почему-то желает его смерти — и однажды он совершит то, что замыслил.

… Лея отвернулась от камина и вновь взглянула на брата.