– Я хотела навестить тебя.

Когда женщины, взявшись за руки, ушли с балкона в освещенную спальню, Нефертири увидела в темных глазах Сеширы испуг.

– Ты чуть не упала с балкона, царевна! Не стой больше так опасно!

Нефертири улыбнулась: Сешира, хотя и резковатая в речах, всегда отличалась робостью. А потом царевна с изумлением заметила, что на жене отца синее траурное платье.

На ней самой был калазирис, шитый сплошными рядами крошечных золотых лилий, - и ожерелье, и золотые браслеты на руках и ногах.

– Почему ты в синем?
– спросила Нефертири. Сешира была, к тому же, без парика, так что подстриженные волосы обнажили шею, и без драгоценностей.

Сешира, казалось, от такого вопроса потеряла дар речи. А потом воскликнула:

– Что ты говоришь, царевна? Его величество умер, все люди рыдают, и Исида проливает слезы! Река вздулась, как раньше не бывало!

– Умер? Убит?..
– воскликнула Нефертири.

И тут она все вспомнила. Убит, Сети заколот своей вероломной наложницей и ее любовником, жрецом Имхотепом!.. Кажется, эти преступники схвачены и казнены…

Но кто схватил их, и к чему их приговорили?..

– Со мной было помрачение, сестра, и я забыла, - покаянно сказала Нефертири Сешире.
– Не сердись. Я сейчас сниму все это.

Царевна стянула со своих округлых обнаженных рук браслеты и хотела снять золотой венчик с волос, как вдруг Сешира остановила ее.

– Не нужно, - теперь младшая жена фараона смотрела на Нефертири с восхищением и легкой горечью.
– Семьдесят дней траура уже почти прошли.* А ты так прекрасна, царевна.

Сешира коснулась ее плеча.

– Неудивительно, что Сетх захотел лишить тебя памяти. Ведь теперь ты станешь великой царицей и воссияешь вместе с братом!

У Нефертири подогнулись колени, и она молча опустилась на пурпурную подушку. Великая царица. Жена своего брата Рамсеса - ну конечно, божественной дочери предуготовано именно это… Но почему ей так тяжело и странно, почему кажется, что ничего этого не должно было быть?..

– А что сделали с преступниками?
– спросила Нефертири, вновь взглянув на Сеширу, которая села на подушку рядом.
– Я этого тоже не знаю!

Лицо Сеширы побелело. Она пальцем поманила к себе царевну и, когда та склонилась к ней, прошептала на ухо:

– Анк-су-намун убила себя и навеки проклята… А этот жрец - он хуже, чем проклят… Он приговорен к Хом-Дай…

Нефертири резко выпрямилась. Вот что значил этот безотчетный страх!

– Откуда ты знаешь?..
– девушка запнулась.
– О Хом-Дай нельзя говорить!

Сешира скрыла грустную усмешку.

– О том, о чем нельзя говорить, языки всегда говорят, - справедливо заметила она. А потом беспокойно оглянулась и прибавила:

– Я ведь пришла к тебе потому, что хотела сказать об этом деле. Во дворец прислали вещи из Города мертвых. Есть одна священная статуэтка, которую я предлагаю тебе купить!

– Вот как?
– переспросила Нефертири без особого интереса.

Священными статуями был полон дом фараона - и, однако же, все эти бесчисленные боги не защитили ее отца. Но Сешира не дала царевне продолжать кощунственные мысли. Она схватила девушку за руку и встала, потянув Нефертири за собой.

– Идем, посмотрим!

Нефертири не стала противиться.

– А почему ты ходишь одна, как тебя пустили?
– удивилась царевна, когда они вышли в коридор, миновав неподвижных стражников. Сешира никогда раньше не была так смела, чтобы бродить без сопровождения, даже по женской половине.

Сешира приложила палец к губам, потом приостановилась. Окинула взглядом высокие белые стены, покрытые тонкой росписью, драгоценный яшмовый пол и сказала полушепотом:

– Я скоро уеду домой, в свое поместье. Ведь я больше не жена его величества, и меня отпустят, я уже подала письмо…

– О, - воскликнула Нефертири, отступив на шаг. Она ощутила внезапную зависть.
– Теперь я понимаю!

И вдруг ей стало ясно, кто обрек смерти Имхотепа и Анк-су-намун. Это она, Нефертири, божественная дочь, пустила меджаев по следу любовников! Она совершила возмездие!

И теперь ей, которая после смерти отца должна была стать царицей и занять место рядом с братом на малом троне, сделалось ясно, что ощущала Анк-су-намун, когда принадлежала ее отцу…

– Идем, - велела Нефертири, отогнав мрачные мысли.
– Отведи меня, куда ты хотела.