Но по лицу лекарки, по ее сжатым губам Белла поняла, что та догадывается обо всем, чего не увидела своими глазами. Ну еще бы! Как будто Белла могла бы скрыть, что только что встретилась с мужчиной, который воспылал к ней страстью!..

– С кем ты говорила?
– резко спросила Хапимерит.

Белла закусила губу и не ответила.

– Я хочу вернуться в мою комнату, - тихо попросила она.

Хапимерит чуть не убила ее взглядом; но Белла укрепилась и ничего больше не сказала. Тогда Хапимерит круто повернулась и пошла впереди. Белла последовала за нею.

Теперь было страшно, и с каждым шагом все страшнее. А если она не доживет до завтра?.. А если Синухет обманул; или пожалеет о своей опрометчивости и передумает, или его что-нибудь задержит?..

Хапимерит захлопнула за Беллой дверь, оставив ее в одиночестве. Может быть, пошла докладывать жрецам?

Девушка бросилась на постель и сжалась, подтянув колени к груди. Это ожидание было гораздо страшнее открытой борьбы.

Она отчаянно думала, что если таинственный Синухет все-таки явится, ей не останется ничего другого, кроме как пойти с ним. Что бы этот мужчина ни собирался ей предложить. Хотя непохоже, чтобы он хотел ей зла, - у него нет жреческого коварства…

Да, “Сети Амир” был таким же решительным и чувственным мужчиной, как и этот, - но “Сети Амир” казался еще и двуличным. Хотя, возможно, в начале своего служения Осирису он еще не был таким.

Белла села и вперила взгляд в свою богиню. Вот теперь она начала молиться ей всерьез, с жаром. Пожалуйста! Пусть ей позволят убежать и потом не тронут!..

А как же Хапимерит?

Может быть, стоит увидеться с этим Синухетом, только чтобы отговорить его от задуманного.

Белла понимала, что обманывает себя, - она хотела осуществить то, что задумал египтянин, принявший участие в ее судьбе. Только надеялась, что жертв при этом получится избежать.

Хапимерит принесла ей еду, как обычно, - но глаза у лекарки были опущены, лицо замкнуто. “Она может отравить меня”, - снова подумала Белла. Страх теперь был обоснованным; но в этот раз Белла придумала, что делать.

– Сядь и поешь со мной, - предложила она.

Хапимерит иногда ела с ней, иногда - нет. Но Белла никогда не просила лекарку об этом.

Египтянка метнула на Беллу такой взгляд, что той сразу стало ясно - Хапимерит понимает, что Белла подозревает ее. Но Хапимерит не стала возражать.

Она присела на постель рядом с пленницей и аккуратно принялась есть, пробуя понемногу каждое блюдо. Белла вновь остро почувствовала, что недооценивала древних египтян.

Помимо отравы, есть ведь еще множество других способов устранить чужеземку… И никто ее убийцам и слова не скажет!

После ужина, который прошел в гробовом молчании, Хапимерит молча ушла.

Перед сном Хапимерит сводила Беллу в купальню, как обычно, - но держалась все так же. Белла поняла, что пророки Амона колеблются, совещаются насчет нее. А вдруг чужеземка пользуется покровительством какого-нибудь важного человека?..

Будь Менна верховным жрецом Амона, его бы не смутили такие соображения. Но он был не главный - и, по-видимому, до сих пор таился от главного. Белла не могла припомнить, чтобы ее это когда-нибудь так радовало, как сейчас.

Ночь пленница, однако же, спала плохо. Просыпалась при каждом шорохе… или воображаемом шорохе: в доме Амона ночами было очень тихо.

Перед рассветом Белла крепко заснула. А открыв глаза и все вспомнив, изумилась тому, что еще жива. Неужели у них получится?..

Хапимерит принесла ей утренние фрукты, как обычно. При виде лекарки Белла вдруг вспомнила, что Менна не общался с нею уже несколько дней, предоставив ее “воспитание” Хапимерит; а может, отказавшись от своих первоначальных планов, жрец решил держать Беллу в заточении, пока обстоятельства не изменятся.

А может, Менне попросту стало не до нее. Пленница даже не знала, жив ли он.

Готовясь к свиданию с возможным освободителем, Белла сосредоточенно перебрала свои наряды. У нее было уже несколько платьев - “калазирисов”, как их называли здесь; и накидок. Белла надела белое платье на одной бретели, самое простое и наиболее плотное. Лучше не дразнить этого мужчину прежде времени. И еще она надела желтую полупрозрачную накидку. Ничего более скромного у нее просто не было.

Белла едва дождалась вечера. Она предупредила Хапимерит, что снова хочет пойти помолиться, - и ее тюремщица чересчур легко согласилась…

Может быть, готовила ей ловушку?

Но теперь уже поздно передумать!

Белла взяла со столика единственное, что могла унести, - свою кошачью богиню. Вот теперь Хапимерит поймет все, если еще не догадалась.

Хапимерит ничего не сказала и на это.

Они вышли в первый храмовый двор, и Хапимерит, как и вчера, осталась в дверях колонного зала. Белла, чуть дыша, с пылающими щеками, направилась к той же статуе фараона-бога. Подняла на идола глаза, но в его спокойном лице, со снисходительной полуулыбкой, девушка не увидела ничего знакомого.