– Крайняя степень истощения. Потеря сознания. И вот ты здесь... – сказала она. Голос у неё был настолько тихим, что в первое мгновение Сейрам подумала, что ей мерещится. – И я здесь...

– Мы здесь.

– Ага. Мы.

Девочка была уверена, что Ёко скажет что-то ещё, но та молчала. Так и сидела, не меняя позы. Через минуты две стало скучно и тоскливо.

Хотелось сбежать через окно.

На Шио было смотреть жутко.

– Помоги мне отомстить за Еву.

И опять Сейрам решила, что ей кажется. Поэтому переспросила:

– Что?

Кицунэ приподняла голову, и девочка ошатнулась: её глаза были не карими, а чёрными и пустыми. Говорила же она так, будто забыла, как это делается:

– Отомстить. За твою маму. Эти люди... Они ведь могли вас и не трогать... наверное... не важно... хочу их убить. Пойдёшь?

Сейрам пугливо вздрогнула – вопрос звучал жёстко, будто мечом резанула – и отвела взгляд.

– Я... слабая, – в итоге выдавила она.

– Я тоже слабая. Так пойдёшь?

Если бы в словах Шио была б хоть капля фальши – она не приняла бы протянутую ледяную ладонь.

Но может, недаром говорят, что детей труднее обмануть?

Странно, но Сейрам не испугалась ни крови, ни воплей. Ей даже понравилось. Это было всяко лучше устроенной Шио выволочке: ну как же, запудрила мозги ребёнку! Впрочем, не долгой – они не люди, хвостатые всегда ценили самостоятельность.

А потом Ёко, будто ожив от лязга оружия и горячки краткого, но жестокого боя, потащила её на полигон, повторяя то, что когда-то говорил отец.

Что у неё – невероятные задатки. Что надо с этим что-то делать.

И что она хочет посмотреть ещё раз.

Через шесть лет Шио но Ёко доверили обязанности главы клана.

Ещё через семь она сбежала искать человека по имени «Учиха Мадара». Следующие годы она то возвращалась, то вновь исчезала, будто призрак или шаровая молния, но никогда не задерживалась.

Даже поздороваться не заходила.

Когда Шио вернулась в последний раз, приведя с собой нескладную девочку из людского рода с взрослым взглядом, Сейрам уже выросла. Шёл сто тридцатый год её жизни, волосы отросли почти до пояса. Теперь она была сильной, и носила пока ещё фамилию отца и клана с гордостью единственной дочери.

Ей дали тренировать молодняк.

Её не выносили за отвратный характер, зато пророчили будущее одного из лучших мастеров тайджитсу.

Но этого было мало.

Она должна быть сильнее всех, беспощадней всех, лучше...

Не одним из, а лучшим мастером тайджитсу, какого только знал мир, так как родители хотели бы, чтоб она им стала, а значит, и она хотела.

Сейрам действительно хотела.

И больше она не собиралась никого терять.

Тhe end of Flashback

Сейрам была настроена решительно – это было видно. Хотя кого он обманывает: она считала этот бой весельем, развлекалась. Но это не сбавляло её сил, а даже придавало. И Ли решился. Ведь если он не победит её – то не победит и Неджи.

И не сразится ещё раз с Саске.

А ещё Рок Ли не собирался быть проигравшим.

Кожа нагревалась, краснела от прилившей к капиллярам крови. Ли казалось, будто она горит изнутри.

«Гай-сенсей... Я защищу и подтвержу свой путь ниндзя!»

– Третьи Врата, Врата Жизни! Откройтесь!

Стоило это сказать, как в груди взорвался вулкан. Необузданная энергия хлынула по венам, снося всё на своём пути. Перед глазами сначала потемнело, а через мгновение всё вокруг сделалось болезненно чётким и ярким.

Но этого было ещё мало.

– Четвёртые Врата, Врата Боли! Откройтесь!

Дальше всё смазалось. Кровь стучала в висках, Ли бил – и попадал.

Спина.

Левая Нога.

Солнечное сплетение.

Бок.

Ли начал чувствовать, что что-то в нём рвётся. Кажется, сухожилия... Или нет... мышцы?

– Пятые Врата, Врата Предела! Откройтесь!

Живот!

Хачи сломанной куклой ударилась о землю. Понять, что происходит, она смогла только со второго удара.

Невероятно! Этот парень превзошёл в скорости Юмию, эту зануду Орочи!

«Класс...» – подумала она. Столько радости, столько веселья... Рок Ли очень классно дрался, хоть она и не воспринимала его всерьёз сначала. Но так и надо, поэтому Сейрам уже перестала ставить блоки и наносить ответные удары. Пацан заслужил своё мега-важное звание. Шио же сказала ей проиграть, вот она и проиграла, почти не поддаваясь.

Честно-Честно.

Лишь бы не потерять сознание, а то нехорошо выйдет.

Боль вдруг пронзила голову у века, перед глазами потемнело, потолок ушёл куда-то вдаль, а потом и вовсе исчез. Её голова упала на плечо; девушка отключилась. Из глубокого пореза, оставленного осколком камня, полились густые чернила.