Шрифт:
– Сейрам, ты должна проиграть в своём бою.
Звучало как приговор. Лицо Хачи гневно исказилось, и Ёко поспешно добавила:
– А это значит никаких убийств или тяжёлых травм.
Сейрам плотно сжала зубы. Юмия была молчаливой поддержкой, но кицунэ не могла точно сказать, для кого. Возможно, для обеих.
– Шио, ты...
– Я не хочу записывать себе во враги Коноху. А ты... если ты потеряешь контроль... особенно если не на этом, а на следующем этапе...
– Я знаю, – отрезала Хачи. – Но, знаешь, ты иногда бываешь редкостной сволочью.
– Мне говорили.
– Да ну?
– Ты и говорила. Два раза. Точнее, уже три.
Восьмихвостая расслабленно усмехнулась, но руки выдавали её: на запястье от напряжения выступили вены. Шио ощутила жгучее чувство вины, так как изначально Сейрам была с ней, потому что Совет рассчитывал на то, что она сможет удержать неуправляемую силу.
– Сейрам...
– Прекрати, – девушка поморщилась. – Очень мне нужна твоя жалость.
Однако смотрела она при этом на Орочи. Что бы та ей взглядом или жестами ни ответила, Хачи показала ей язык, и возникшее между ними троими электричество нервозности исчезло.
– В общем – без глупостей.
– Да поняла я, поняла, – небрежный взмах рукой.
The end оf flashback.
То, что навалилось на них в следующее мгновение, было сродни громкому звуку. Беззвучным воплям умирающих в мучительной агонии. Мгновению отчаяния самоубийцы.
Кожа Шио покрылась мурашками; девушка резко побледнела и, замерев и, возможно, теряя драгоценное время, повернула голову к Юмии. Взгляд у Орочи был направлен куда-то в себя.
Общая мысль была коротка и проста.
«Сейрам!»
Не сговариваясь, они повернулись и бросились назад.
Девушка сделала небольшой шаг, выбираясь из чёрного омута. Её губы шевелились, она всё ещё держалась за голову и шаталась.
Ли, ранее стоящий на другом конце зала, увернулся от атаки каким-то чудом. О щиколотку стукнулся камушек, обломок пола, в нос ударил запах сырой земли и соли.
Приземление вышло неудачным. Ладонь проехалась по шероховатой поверхности, кожу засаднило. Времени опомниться Сейрам ему не дала.
Сила.
Скорость. Особенно скорость.
Будто Хачи наглоталась боевых пилюль до передоза или же зловредной наркоты.
Рок Ли выл от боли, пока ещё мысленно, но, к счастью, тело работало на одних только рефлексах, спасая хозяина от неминуемой гибели. Понять что-либо, осознать – носясь на огромной скорости, он ничего этого не мог. Кислорода катастрофически не хватало, а в боку начало колоть так, как было на самых первых, сейчас уже полузабытых, тренировках в Академии.
Вдруг Хачи остановилась и помотала склонённой головой. Парень, пользуясь внезапной передышкой, жадно втянул воздух. Сердце колотилось быстро-быстро: бум-бум-бум, бум-бум-бум...
Девушка извлекла из сумки на бедре свиток, развернула его и приложила к раздробленной руке. Кровь была перемешана с грязью и «чернилами»; несмотря на это, призыв сработал.
Сейрам перехватила тонкую рукоять увесистого молота и, держась другой рукой за лицо, подняла голову. Внутри у Ли всё похолодело, не страх, но что-то на уровне инстинктов.
Татуировка на щеке будто разбухла, от неё по коже потянулись тёмные трещины. Белки её глаз были чёрными, радужка же, наоборот, засияла, зрачки сжались в точки. Взгляд у неё был безумным.
А ещё это существо – не та, с кем он дрался. В этот момент Ли решил, что если получит от неё какие-то серьёзные травмы, то не будет держать зла.
– Умри, – сказала Сейрам.
И ударила молотом себе под ноги.
Шио и Юмия опоздали ровно на две секунды. Когда они вбежали в зал, Сейрам уже сломала несущие части стены и две из трёх балок, проходящих между полом этого и потолком нижнего этажа. Их расположение Орочи, успевшая всё здесь обшарить, вкратце объяснила, пока бежали, объяснив этим невозможность идти через стены.
Ещё пару подобных ударов – и башня рухнет.
Кажется, джонины это уже поняли, но поздно.
Удар!
Лицо Рока Ли исказила гримаса боли – кажется, парня всё же зацепило. Спустя мгновение обвалился обширный пласт потолка.
Ёко, ничего не видя, бросилась к Наруто. Хватая его за шкирку, девушка краем глаза заметила, как Шукаку отталкивает с пути обломков Хинату, и по велению руки Гаары, их загораживает песком. Хотя, может, и не так. Поди пойми что-то в такой круговерти.
Сквозь грохот прорывались чьи-то голоса, два неожиданно грозных для столь преклонного возраста выкрика Каге; пару раз перед глазами мелькнули тёмно-зелёные жилеты шиноби, а также – белые балахоны медиков.