– Поэтому она и самый опасный берсерк. К тому же, в силу своего… ммм… характера, ей трудно держать себя в руках. Хотя сейчас другая ситуация, – Ёко закусила губу. – Этот парень, Ли, Сейрам тянет к таким личностям, сильным и упёртым. У неё на них, – усмешка, – нюх. Она не хотела ему вреда, ещё и поддалась специально, неслыханное дело, но…

Кицунэ осеклась, мысленно прикусив язык. Просто увидела в глазах Хинаты понимание вперемешку с неуверенностью и желанием поверить, и решила, что больше говорить не стоит. Гаара же обдумывал полученную информацию с мрачным, но несколько меланхоличным выражением спокойствия на лице.

Со стороны разрушенной башни донёсся надрывный кашель. Все как по команде обернулись на звук.

«Эх, ты… Лежал бы там, тебя и не заметили бы…»

Однако не владеющий телепатией Рок Ли только ещё громче откашлялся. Выглядел парень скверно: одна рука висела плетью вдоль тела, глаз заплыл, здоровой рукой он держался за бок. Дыхание у него было тяжёлым; Ли кое-как поднялся, пошатнулся и, Шио готова была поклясться, неловко оступившись, беззвучно охнул, морщась. К тому же, ей показалось, что под прижатой к боку ладонью был какой-то бугор. Если это так – то, скорее всего, у парня был перелом ребра, закрытый: крови не было, да и костюм в том месте сохранял свою целостность.

Внезапно рядом с ним взметнулась глыба; Рок Ли в жалком рывке метнулся в сторону. Ёко, ожидающая, что вмешается, по меньшей мере, его наставник, вопросительно приподняла бровь и кинула не менее вопросительный взгляд на Юмию.

На кого ж ещё?

– Я сказала Каге, что у Сейрам нестабильная чакра, она себя не контролирует, и что лучше не вмешиваться.

– И?

– И со мной согласились.

Умница. Самый лучший способ шифровки – не врать. К тому же, если увести у берсерка его «цель», то, скорее всего, он разозлится и перенаправит гнев на других. А уж потом…

Кицунэ передёрнуло. Девушка бесцеремонно притянула Юмию к себе за локоть и стала что-то быстро тараторить ей на ухо. Ли вскрикнул. Кажется, это всё зашло уже слишком далеко.

Да, Гая предупредили. Да, «официально» бой ещё даже не закончен. Только Майто уже не мог считать это боем – его ученика избивали, парень, от удара отлетевший к камню и наткнувшийся поясницей на острый угол, взвыл, будучи не в силах больше стискивать зубы. Наверняка, тело его уже не слушалось, порванные ещё при открытии Врат мышцы отказывались перемещать скелет и себя.

Гай чувствовал, что ещё чуть-чуть, и тоже не выдержит. Возможно, что даже не чуть-чуть. Мужчина заметил, что многие из своих готовы бросится туда, и, странное дело, сокомандники обезумевшей девчонки – окончательно потерявшей голову, не иначе – начали тихо сбивчиво совещаться, в руках у девушки с хвостиками, которую Майто заочно посчитал за главную в их группе, замелькали печати. Куноичи перекинулась несколькими словами с генином из Суны: кажется, они, а также взявшийся из ниоткуда – «чёртик из табакерки на голову», как заявила про него Анко – и, внезапно, старшая из двух девочек Хьюга, двоюродная сестра его подопечного, сдружились. Впрочем, в Лесу Смерти всякое могло быть. Котетсу и Изумо тоже на первом для них экзамене сблизились, хотя до этого глотки друг другу перегрызть были готовы. Экзамен-то они провалили, зато сейчас – не разлей вода, один продолжение второго, бесплатное приложение друг к другу.

Рок Ли, который до этого, странно затихнув, лежал неподвижно, словно бы потеряв сознание, шевельнулся и попытался встать.

– Ли… – вырвалось у Гая, надрывно, надломленно.

Когда Сейрам, кровожадно ухмыляясь, подошла к Ли, который каким-то чудом принял защитную стойку, ухватила его за грудки и чуть приподняла, Гай уже метнулся туда. Никто даже не думал его останавливать.

Но вдруг руки Хачи дрогнули. Девушка судорожно вздохнула, качнулась, но удержалась на ногах, одновременно обхватив Ли за пояс, не дав ему упасть.

Взгляд золотых глаз был тусклым, потерянным, но, несомненно, осмысленным.

Сейрам очень любила плавать. К сожалению, Хачи не могла задерживать дыхание на несколько часов или же каким-то путём заполучить себе в пользование временные жабры, но всё равно заплывала как можно дальше и глубже. Как-то раз у неё заложило уши, вдобавок она пропустила резкий поток подводного течения и больно ударилась о риф. Да так, что в глазах потемнело. Еле выплыла тогда, а выныривать было даже больно.

Сейчас Сейрам испытывала нечто подобное, только в сто крат усиленное. Будто уже успела утонуть и разок сдохнуть, но не в море, почти родной стихии, а в липких и густых дёгтевых чернилах.

В первое мгновение в голове возник банальный вопрос: «Какого чёрта?!» А в голове так пусто-пусто, словно тряпочкой прошлись, чисто-чисто. При открытых глазах в поле зрения не было ничего, кроме пляшущих красных пятен; заложенный на уровне инстинктов страх слепоты ледяной змейкой развернулся где-то в районе печени и ужалил под рёбра.

Но пятна растворялись в мутную плёнку, а плёнка – в стекло. Змейка унялась.

И тут в затылок ударило воспоминание, одно, острое, что вытянуло её из тёмного омута. Рок Ли. В шаткой стойке. С остекленевшими, полуприкрытыми веками, невидящими глазами.