Однако Никанор, казалось, не смотрел на нее как на женщину - смотрел так же, как на любого человека, мужчину, которого начал бы обучать. Когда Феодора подбрела к нему, он отдалился и поманил ее; пожилой воин улыбался. Они брели все дальше, пока вода не достигла пояса Никанора и почти самой груди Феодоры. Она ощутила, как плотная теплая вода покачивает ее, облекает всю и проникает везде; это было восхитительное чувство, подобное любви. Море обладало ею сейчас.

Никанор сильно хлопнул в ладоши, и она вздрогнула и посмотрела на него.

– Прекрасно! – сказал воин.

А потом вдруг подошел к ней и положил руку на живот. Феодора даже не успела ахнуть.

– Ложись на воду! – приказал учитель и кивнул вперед.

Фома все это видел – но сейчас Феодора приказала себе забыть о муже. Она закрыла глаза и, оттолкнувшись от песчаного дна, простерлась на воде, вытянув руки и ноги: это оказалось куда легче, чем представлялось вначале. Побарахтавшись немного, она встала, смеясь; волосы облепили ее лицо, повязки – тело, и ей казалось, что большего счастья быть не может. Никанор похлопал.

– Очень хорошо! Теперь ложись снова – а я пойду вперед и буду тебя поддерживать; греби руками и ногами, будто плывешь. Потом я покажу тебе, как двигаться правильно.

Спустя некоторое время учитель и ученица наконец вспомнили о господине; он стоял, опустив голову и ковыряя сандалией песок, и, казалось, едва сдерживал себя. Но тут Феодора придумала, как его ублаготворить.

– Пусть мой муж поддерживает меня, пока я плыву!

Никанор кивнул: в глазах загорелись понимающие огоньки.

– Прекрасно придумано!

Он сделал знак Фоме Нотарасу.

– Снимай одежду и иди сюда, господин!

Патрикий дернулся, точно ему не понравилось слышать это “ты”; сжав губы, он стал сбрасывать с себя платье. Его тело казалось белым, как будто никогда не видело солнца; патрикий был изящен и строен, но выглядел гораздо слабее пожилого Никанора: несомненно, и был.

– В воде все весит меньше – море делает работу за тебя, - сказал учитель, почувствовав сомнения хозяина.

Фома подошел к жене, и она обняла его; и это вдруг представилось первым любовным свиданием. Феодора поцеловала мужа.

Он вдруг ожил, загорелся; она кивнула.

– Держи меня, как Никанор, и слушайся его!

Фома положил ей руку на живот и погладил; она засмеялась.

– Не балуйся! Держи меня – слышишь!

Ей вдруг стало страшно, что муж уронит ее; что ж, остается довериться ему и себе. Держаться самой. Феодора прыгнула, распластавшись на воде.

Ладонь Фомы дрогнула, и она на мгновение испугалась и сильно заработала руками и ногами; но тут же муж обрел уверенность и медленно пошел вперед, следуя указке Никанора.

Потом учитель занялся с одним господином, а Феодора позвала нянек и приказала Магдалине подать ей дочку. Итальянка застыла на мгновение, как будто испугалась этого; госпожа рассердилась.

– Чего ждешь! Давай ребенка!

И она взяла Анастасию и несколько раз окунула в воду, будто крестила. Да это и было крещение. Мать улыбалась.

– Скоро мы будем плавать вместе, - приговаривала она.

Потом она вышла и стала вытираться; громко окликнула мужа, привлекая его внимание, и сказала, что сейчас передаст ему Варда. Патрикий с улыбкой кивнул: отцу это понравилось.

Когда они шли домой, все были довольны – патрикий счастлив совершенно; а на душе у Феодоры сгущались тучи. Она думала, что так и не встретилась с комесом. Но при муже, в воде, заговорить с ним было бы совершенно невозможно – даже встретиться глазами, окажись он здесь…

Дома она спросит мужа, когда ей будет позволено выходить в море на “Клеопатре”: пусть сам прокатится с ней сначала, чтобы перестать сомневаться. Но сейчас с такой просьбой лучше повременить.

Феодора вдруг обняла патрикия и поцеловала.

– Я очень тебя люблю!

Это было искренне: она очень любила всех, кто ей содействовал. Фома растроганно и счастливо улыбнулся.

– Спасибо, моя дорогая.

И прибавил:

– Ты прекрасно учишься!

– И ты, - великодушно ответила жена.

На другой день они опять занимались плаванием; и только вечером Феодора напомнила мужу об обещании. Тот кивнул.

– Хорошо, завтра я сам провожу тебя на берег и сделаю распоряжения, чтобы команда тебя слушалась.