Шрифт:
По спине Коннингтона пробежал холодок.
– Бабьи бредни.
– Неужто? Гарлан был бы очень рад, если это так. – Лорас дернул ртом. – А еще он видел… вещи, которые нельзя объяснить присутствием вражеских кораблей. Смутные тени. Блуждающие огни. Он слышал голоса. И страшные крики.
– С теми, кто участвовал в битвах, такое случается.
– Думаете, он рехнулся? – Лорас зло рассмеялся. – Конечно, сам я этого не видел, но Гарлан считает…
– Что считает?
На этот раз Лорас немного подумал, прежде чем ответить:
– Гарлан считает, что, как бы невероятно это ни звучало, Эурон Вороний Глаз продал душу Иным.
И снова Коннингтон почувствовал холодное прикосновение к затылку.
– Даже если Иные существуют, они – не наша забота. Стена простояла восемь тысяч лет и простоит еще несколько тысячелетий. Кроме того, они в любом случае не зайдут так далеко на юг. Иные – порождение холода и снега, им здесь не выжить.
– Может, вы и правы, но, если верить Гарлану, Иным и не нужно идти на юг. Вороний Глаз делает всю работу за них. Именно поэтому, милорд, сейчас нам как никогда нужен Таргариен. Но три дракона, о которых ходит столько слухов…
– Они в Миэрине, - неохотно ответил Коннингтон. – Это еще одна задумка наших друзей.
– Но если Эйегон – законный наследник, то непонятно, почему они не отдали драконов ему.
Вспомнив резкий разговор принца с Варисом на эту же тему, Коннингтон ответил не сразу.
– Она придет, - наконец произнес он с гораздо большей уверенностью, чем чувствовал. – Она должна. А когда она придет, у нас и так множество врагов, которых…
– Следует сжечь заживо? – продолжил за него Лорас. – Ей нужно будет действовать осторожно. Но опять же, мне все равно. Если вы оставите Станниса мне, пусть поджаривает всех остальных, я не возражаю.
– Лорд Станнис не вернется с севера.
– Видимо, вы плохо его знаете, - сказал Лорас, криво улыбнувшись. – Что ж, милорд, больше не буду вас беспокоить. Прошу меня извинить.
С этими словами он удалился.
Коннингтон остался один. В просторном чертоге начало темнеть. Уже настала пора ужина, но лорд Джон не был голоден, к тому же Эйегон будет развлекать дорниек, а это зрелище определенно не прибавит аппетита. Сир Лорас, конечно, ушел, чтобы посетить могилу Ренли, и Коннингтон надеялся, что его никто не потревожит. Если бы у Роберта хватило совести хотя бы похоронить Рейегара… но этот сукин сын сжег его и развеял пепел по ветру, а потом захватил его трон и его королевство. Ничего, осталось недолго.
Наконец, не найдя для себя другого занятия, Коннингтон поднялся по лестнице наверх и вернулся в свои покои – Штормовой Предел был столь велик, что лорд Джон только недавно запомнил, как добраться до своей комнаты. В любом случае, скоро им предстоит покинуть замок, и он был этому рад. Несмотря на то, что крепость впервые за свою тысячелетнюю историю покорилась врагу, она все равно оставалась родовым гнездом Баратеонов; Коннингтон смог спокойно спать в своей постели только после того, как сжег все черно-золотые покрывала. И все равно, колокола звонили еще более оглушительно, чем раньше.
Он закрыл дверь и развел огонь в камине. Снег еще не добрался так далеко на юг, но с каждым днем воздух становился все холоднее. Еще одна причина поскорее выступить на Королевскую Гавань, пока погода позволяет. Время неумолимо работает против них.
Лорд Джон налил себе дрянного вина, снял перчатку с окаменевшей руки и с опаской осмотрел пальцы. Уже почти не осталось надежды, что заразу можно как-то остановить: жесткие серо-черные чешуйки добрались до последних суставов, но пальцы пока гнутся, и он, может быть, еще дотянет до великой битвы. Он снова потянулся к картам, провел здоровой рукой по чернильным пятнам, которые обозначали лес, реку, берег, замок. Как только они превратят их в реальные цели, а не просто каракули на пергаменте…
Коннингтон, отвлекшись, смотрел на огонь. Он чувствовал себя очень усталым. Ему хотелось, чтобы все уже закончилось. На высоких черных стенах плясали слоны, драконы и олени, зловеще ухмылялись оправленные в золото черепа с жуткими голубыми глазами, а кровь на снегу была такой красной…
– Милорд?
Коннингтон резко выпрямился, его сердце бешено заколотилось. Он и не заметил, что грезит наяву. Только он выпустил из руки кубок и спрятал ее под стол, как Эйегон захлопнул за собой дверь. Принц выглядел удивленным.
– Прошу прощения, - сказал он. – Вы спали?
– Нет. То есть, да. Не совсем. – У Коннингтона шумело в ушах. О боги, он едва успел. – Что вы делаете?
– Пришел посмотреть, удалось ли вам разобраться в моих пометках. – Эйегон придвинул стул. – Я надеюсь добавить к нашим войскам галеры Аурана Уотерса. Они могли бы сопровождать Золотых Мечей по морю или пойти в наступление куда-нибудь еще.
Коннингтону был хорошо знаком этот взгляд.
– На Бобровый Утес.
– Точно. Я взял один неприступный замок, думаю, смогу справиться и со вторым, - заявил Эйегон с самонадеянностью восемнадцатилетнего юнца. – Кроме того, разве не забавно будет отправить флот, оплаченный Серсеей Ланнистер, штурмовать ее собственный дом?