– У-р-р-р!!!
– Взревел Гуго и рванул к воротам.

– Дорвалась, - упрекнул Глен жену набегу.

– Имею право!
– отозвалась Глина.
– Они оружие у дверей покидали, а меня потащили в глубину.... ой!

– Что?

Глен остановился. У ворот шла возня. Двое доходяг пытались выбить запорный брус из пазов. Высокий заросший черным волосом мужчина рыкнул на них, поднатужился и сдвинул тяжелый брус. Створки ворот пошли в стороны.

– Знаешь кто это?
– Глина быстро вытерла окровавленный рот краем юбки.

– Нет. Но это он нас выпустил.

– Это же король. Только личина на нем.

– Какой король?

– Который Тейт увез.

– Гуго?! А ты не ошибаешься?

– Нет.

Над дальним лесом высветилась полоса, это подходил снятый с передовой отряд. Еще чуть и замигали факела авангарда.

Гуго дождался когда из ворот покажется знакомая парочка с ребенком на руках, перехватил мальчика у безропотно отдавшего его Глена и побежал в сторону ближних холмов. Там чернел довольно густой лес. Главное было успеть перевалить через возвышенность, до подхода отряда.

Они бежали. Гуго видел в темноте. Глен и Глина держались за ним, а вот колдушок быстро начал отставать. Гуго остановился, протяжно зарычал в темноту, на что получил только судорожный задавленный хрип. Иол кое-как на четвереньках пытался преодолеть подъем.

– Он нам нужен?
– деловито поинтересовалась Глина.

– Ур-р.

– Понятно.

Она спустилась по склону, легко подхватила субтильного колдушка, забросила себе на плечо и помчалась вверх.

А дальше -- подъемы и спуски, блуждание по балкам, ручьи, из которых пили как лошади, припав к воде -- бег до изнеможения, до колик в животе.

Утро уже истекало, когда Гуго наконец остановился. Следовало все же отдохнуть. Они достаточно оторвались от возможного преследования. Глен бежал как молодой олень и бежал бы так, кажется, еще сутки, а Глина начала отставать. Колдушок периодически взбрыкивался и просил его отпустить, на что тролица только шлепала его по худому заду.

Когда остановились, Гуго наконец рассмотрел ребенка, которого нес всю дорогу. У того оказалась совершенно зеленая физиономия, белые замурзанные ручки и небесно синие глаза.

Если бы кто раньше сказал Гуго, что он будет плакать, глядя в мальчишеское лицо, он бы только рассмеялся. Слезы сами катились. Мальчишка подошел и ладошкой вытер ему мокрую щеку.

Глина сразу уснула, пристроила голову на колени Глена и засопела. Ее муж задремал, опираясь спиной о ствол дерева. Колдушок тоже притих. Только Сигурд стоял возле огромного, заросшего черной шерстью человека, и гладил его по голове.

Они третий день плутали по холмам. Раньше королю тут бывать не приходилось. Он мог прикинуть только примерное направление, куда двигаться, дабы выйти к Катану. Но на пути то вставал обрыв, то овраг уводил не в ту сторону. Все чаще приходилось останавливаться. Люди вымотались до изнеможения. А еще нестерпимо хотелось есть. Военные действия распугали зверье. Ягодники еще только начали наливаться, и то немногое, что удавалось найти, Гуго отдавал Сигурду. Один раз они чуть не нарвались на облаву -- пересидели на дне очередного оврага под поваленным деревом. Был соблазн ввязаться в драку и таки образом раздобыть хоть какое оружие -- хватило ума затаиться. К троим, которые рыскали по краю оврага почти сразу присоединились еще человек пять. Даже выйди на них медведь, могли не испугаться, наоборот -- устроить охоту.

На одном из привалов Гуго протянул Глине злополучную булавку, но та даже в руки брать не стала. Сказала нельзя, сказала, надо искать настоящего колдуна, а не этого. Этот между прочим уже едва ногами перебирал. До плена по долам и весям они путешествовали мелкими переходами, да и питались вполне прилично. Не то что сейчас: бег, подъемы, спуски, сон не сон и все на голодный желудок. Колдушонок держался из последних сил. Сигурда Гуго нес сам, один только раз передал Глену, чтобы забрать Иола у обессилившей Глины.

Холмы остались позади. Они вышли в чистый лес с аккуратным не очень густым подлеском и множеством ручьев. Гуго мог промахнуться. Ладно, если выйдут прямо к паркам, а если на позиции наместника?

В одном месте заросли мелколистного кустарника спускались к ручейку, который чуть дальше утекал в лощину, превращая ее в болотце. Гуго оставил свой отряд и пошел вдоль топкого бережка на лягушачий гомон.

Вернулся он волоча по земле куртку набитую пойманными лягушками. Глен и Глина принялись потрошить добычу, Сигурд хлопал глазами, стараясь не зареветь, и только Иол наивно поинтересовался, можно ли это есть.

Оказалось можно. Еще как. Глен насаживал распотрошенные тушки на пялки, втыкая их под наклоном у костра. Большой огонь, понятно, не разводили, но нежной лягушатине и слабенького хватало. Гуго первым захрустел жареной дичиной, Глен и Глина -- следом. Тролица оторвала черную подкопченную лапку и протянула Сигурду.

– Ешь.

Тот отрицательно покачал головой.

– Ешь, тебе говорят. Настоящий мужчина должен есть все, что поможет ему выжить.

Мальчик трясущейся рукой взял черный кусочек, закрыл глаза и откусил. Пожевал, открыл глаза и доел остальное. Дальше уговаривать не пришлось.