понимать, о чём она говорит.

– До тех пор, пока отец не умер и появился Валко. Тогда Антон и понял, что натворил его

отец.

Я поставила чашку на стол и откинулась на спинку, пытаясь осмыслить всю историю.

Этой историей Император Айзиа дал ясно понять, что жизнь Антона не ценнее жизнь

Валко, и, пока все потенциальные убийцы пытаются отыскать Антона, Валко, истинный

наследник, оставался в целости и сохранности.

Я думала о времени, проведённом с Антоном, и помнила, как он печалился каждый раз, когда говорил о брате и как становился суровее, когда речь заходила о почившей

императрице. Наверное, они проводили вместе слишком мало времени. Как часто она

могла бы приезжать к нему?

– Вот такой несчастный принц, - она откинулась рядом со мной.

– Как все могут быть уверенными в том, что Валко – не самозванец? – я ворошила юбку

ночной рубашки и от того она вся покрылась складками.

– Никто не уверен. Вот почему его жизнь под угрозой, вот почему его чуть не убили.

Пусть в этот раз умерла его мать. Вот почему ты так важна. Всегда, когда он чтит мнение

дворян, дворяне говорят, что он – настоящий сын Айзиа, выглядит как отец: те же брови, такая же уверенность. Но, когда с дворянами тяжко… а это бывает часто, - она шепотом

добавила именно последнее. – Они говорят, что принца подменили.

Дверь открылась. Ленка вошла без стука, но остановилась, когда увидела нас с горничной, полулежащих на кровати. Пиа тут же вскочила и поправила косынку.

– Это что такое? – Ленка нахмурилась, рассматривая Пиа. Затем обратилась ко мне. – Ты

закончила со своим завтраком?

Я пожала плечами, но уже ощетинилась от ауры раздражения.

– Слишком долго, - сказала Ленка. – Я должна подготовить тебя и тут же отправить к

императору.

Я переглянулась с Пиа. Голова всё ещё кружилась от всего сказанного.

– Можешь забрать поднос назад, на кухню, - главная горничная приказала Пиа сделать это, после чего хлопнула в ладоши пару раз. Пиа с сожалением посмотрела на меня. – Иди.

Я уже готова была закатить глаза, но вместо меня это сделала эта девушка. Я пыталась

закрыть рот, подавляя порыв смеха. Ей правда нужно уходить?

Когда она вышла за дверь, её энергия покинула моё тело. Я снова почувствовала боль от

утраты Юлии, а в животе что-то скрутилось в преддверии того, что мне снова придётся

присутствовать рядом с императором.

Пока Ленка выкладывала моё платье, чулки, нижнее бельё и тапочки, мой взгляд блуждал

по такой прекрасной прихожей и такой обычной спальне. Изольда оставила в ящике очень

странный след. Настолько же загадочный, насколько и рассказ о подмене принца. Может, Изольда поняла то, к чему не могли прийти дворяне: Валко и есть Валко, но он – не

настоящий правитель империи? Чувствовала ли она в нём столько лжи, чтобы доказать

что-то?

Самым сложным был вопрос, а смогу ли я?

Я проводила дни в тени императора, а затем был ещё один и ещё, за ними следовали

недели, и я боялась того, что я могу стать причиной слухов, ведь так мало говорю. Но…

как легко меня забыть. Валко тоже был не заинтересован во мне, хоть я и съела тот кусок

мяса.

Дворяне последовали бы примеру императора. Новость о новой Прорицательнице была

мимолётной. Всё, что мне нужно было делать – это ожидать встреч за встречами, еду за

едой, сидеть в углу и пытаться не заснуть. Апатия Валко просачивалась в меня, как

болезнь, а его и моя усталость делала мою походку более тяжелой. Я даже не скрывала

этого. Если бы он не был старшим сыном Айзиа, он бы пытался это скрывать.

Из-за смерти вдовствующей императрицы, я искала угрозу во всех дворянах, а не те

чувства, когда они проигрывали слишком много денег в кадриль или когда молодые жены

герцогов бросали на императора заинтересованные взгляды. Их глаза выглядели либо как

кошачьи, либо как глаза щенят. Они заставляли меня стиснуть зубы или даже вздыхать.

Но ничего из этого не могло ответить на мой вопрос: кто желает императору смерти?

Конечно, если бы кто-то этого хотел, я бы тут же это почувствовала. Я бы кричала или

делала хоть что-то, что было бы интереснее моего повседневного времяпровождения.

Казалось, ничто не может меня побеспокоить. Аура Валко была настолько равнодушной, что, мне казалось, он слишком сильно пытался держать себя в узде. А поздно ночью,