– Он скоро приедет. Феликс занимается всеми приготовлениями, - послышался один из

голосов, сопровождавшийся цоканьем. С ними была лошадь. – А как ты съездил к

Николаю? Он всё ещё верит?

– Он думает, что сможет убедить и герцога Краева, - ответил второй голос, он был чуть

выше.

Пока они говорили, я старалась. На цыпочках, как можно тише, я пыталась подобраться к

выходу. Голоса приближались, хоть и по-прежнему они разговаривали в тишине.

Хотелось почувствовать их ауру, но она была недосягаемой. Я слишком сильно

пристрастилась к ауре Райны.

Откуда-то издалека раздался громкий смех. Я выглянула: группа охранников

направлялась за слугами, прямо во дворец.

– Иди к ним. Ты должен быть с ними, когда они войдут, - сказал первый, пытаясь шептать, хоть его голосом подобного проделать было невозможно. В его речи слышалось волнение, спокойным он точно не казался. Оба мужчины стояли в конюшне, в тени, поэтому их лица

было разобрать слишком трудно. – А я останусь с лошадьми.

Когда человек с более высоким голосом принял поводья. Я забралась под ограду одного

из стойл.

– Тссс, - шепнула я, похлопывая коричневого жеребца.

Ведя двух лошадей, около стойла появился Антон. Я хотела что-то сказать, но моё горло

будто душило любые попытки. Он не слышал меня. Я отошла к самому тёмному углу

стойла. Удушье мучило меня ещё пару минут, пока он находился рядом, потом же

отступило.

Что со мной? Почему я прячусь? Антон определённо что-то скрывал и, скорее всего, уже

давно убедил меня скрывать его тайну. Я чувствовала, что он решился на что-то, о чём

явно император знать не должен. Я стала Имперской Прорицательницей. Принц знал, что

я должна докладывать императору обо всём, что чувствую.

Я вспомнила о разговоре, который просто подслушала. Антон упоминал некого Феликса.

Я помнила это имя. Тот самый голубоглазый парень; тот самый, которому Антон отдал

тройку на площади. Но кто такой Николай и что имел в виду Антон, когда сказал, что тот

человек всё ещё верит в какую-то идею?

Это касается того письма, которое Антону передал тот таинственный человек с

аметистовым кольцом? Полночь и Канун Морвы – вот и всё, что я знала. Но до Кануна

Морвы ещё неделя. Что там задумал Антон?

Я подождала, пока дверь дворца закроется за Антоном, после чего подобрала платье и

кинулась к главному входу.

– Просто прогуливалась по саду, - сказала я охранникам, уже вопросительно поднявшим

брови. Прогуливалась. Без пальто, по холоду. Слегка улыбнувшись им, я спешила внутрь, минуя янтарное лобби и три из четырёх лестниц, ведущих на третий этаж, где я должна

была перехватить Антона.

Удача. Он вошел в свои покои через минуту после того, как я закрыла за собой дверь. У

меня осталось время отдышаться, вытащить из волос сено. Но сердце билось так сильно, будто я на своих собственных ногах оббежала весь Торчев. Я положила руку на ручку

двери, будто собираясь выйти. Пусть эта встреча будет случайной. Пусть всё выглядит

более правдоподобно и не искусственно. Прошлой ночью мы немного сблизились,

постепенно становясь друзьями. Он может прийти ко мне, доверить свои секреты.

Антон шел по коридору, но замер, увидев, что из своих покоев вышла я. У него был

красный от мороза нос, а руку он положил на пальто, готовясь расстегнуть его и снять. Я

вдохнула, пытаясь отыскать в себе искру надежды.

– Добрый вечер, Антон, - я отпустила дверную ручку и расплылась в улыбке. Во мне

кололся каждый нерв от того, как же он близко. Я стала загибать пальцы.

Он медленно подошёл ко мне, всё также теребя застёжку на пальто. Он не знал, куда деть

свои руки. Как и я. Я понимала, что связана обещанием разобраться в своих чувствах, но

теперь его образ омрачился той секретностью, с которой он тайно разговаривал с кем-то в

конюшне.

Я нахмурилась. Как он смел скрывать свои эмоции? Должен же кто-то его читать! Хотя я

едва могу отличить и понять свои собственные чувства, что уж говорить о ком-то другом, тем более об Антоне. Всё, что я могла почувствовать в принце – это то, что он нервничал.