увидел имперскую прорицательницу своими глазами.

– Её отправили доить коров, - ответил он, сдув с губы прилипшее перо. Он украдкой

посмотрел на повара, затем перешел на шепот. – Прошлой ночью она пирог стащила.

Я еле удержалась, чтобы не засмеяться. Стащила пирог? О, Пиа.

прогуливаясь по улице, я всё-таки отыскала Пиа там, где мне и сказал мальчик. Она

сидела на низком табурете, волосы были заправлены в чепец. Она согнулась рядом с

большой коровой, выдавливая из её вымени молоко в наполовину полное железное ведро.

– Простите, - я положила подбородок на изгородь, как в конюшне. Пиа же покосилась на

меня, в солнечном свете её глаза были тёплыми и красивыми, как мёд. – Тут

похитительница пирогов не пробегала? Она немного выше меня и красивее, а ещё по уши

влюблена в Юрия.

Пиа засмеялась, но потом стала более серьёзной. Она вздохнула и покачала головой. Я

сгорбилась – её аура была слишком печальной.

– Это не смешно, Соня. Я украла пирог, чтоб с тобой поделиться, а Кук меня поймал. И

вот теперь, на ближайшую неделю, быть мне дояркой. От стыда умру, если родители

Юрия узнают. Это унизительно! Хватит и того, что они уже знают.

– Так что вчера произошло? – я прислонилась к забору. – Почему ты опоздала на работу?

– Проспала, - она выдавила ещё пару струй молока, потом слегка усмехнулась. – У Юрия

был свободный вечер. Мы гуляли по реке.

Я кивнула, стараясь держать рот на замке. Не буду говорить, что император отпустил всех

стражников. А ещё я не хотела, чтобы Пиа знала, что я целовалась с Валко. Слишком

много новостей, они определённо перевешивают моё: « друзья делятся секретами».

– Юрий сказал, что мы сыграем свадьбу, если он поднакопит денег, - Пиа продолжала, но

улыбки на лице уже не было. – Его родители и поддерживать нас не хотят. Они и правда

думают, что он образумится, женится на аристократке.

– Но он же не передумает, да? – спросила я, хоть и знала ответ.

– Соня, - Пиа отпустила вымя коровы и повернулась на табурете ко мне, чтобы видеть

меня. – Два года тоже нужно прожить.

Я чувствовала, как болит её сердце, и какие у неё холодные руки от вымени. И то, что она

в отчаянье от того, что не может сделать то, что так желает.

Она фыркнула и провела пальцем под глазом.

– Прости, у тебя сумасшедшая подруга, - несмотря на печаль, её удалось выдавить улыбку.

– А теперь я хочу слышать все подробности. Зачем к тебе Антон явился? Вот чего я пирог

украла.

– Во-первых, я не хочу говорить о принце, - я прижала руки с книгами к груди.

– Но…

– Пиа, я ему не интересна, - она нахмурилась, но я продолжала. – Во-вторых, для того, чтобы меня навещать, пирог красть совсем не обязательно. Ты же понимаешь, что в нашей

дружбе это не главное. И последнее. Надеюсь, приходить ты ко мне будешь в любую

свободную минутку, потому что у меня к тебе предложение, - она подняла бровь. А я –

стопку книг. – Я собираюсь научить тебя читать.

Её глаза округлились. Она одарила меня самой красивой улыбкой, какую я только видела

в своей жизни.

– И прежде, чем ты подумаешь, что я слаще медовых оладий, я должна тебе сказать, - мой

желудок заурчал от чувства вины. – У меня есть мотив.

– Какой? – её глаза озорно сузились. – Я должна буду хранить втайне от принца Рузанина

то, какие сжигающие чувства ты к нему проявляешь?

– Нет, - надеюсь, по моему взгляду она всё поняла абсолютно точно. – Мне нужна твоя

помощь. Мне нужно практиковаться. Наверное, ты заметила, что училась я не так уж и

долго. И мне правда не хватает практики, чтобы моя голова осталась на моей шее.

– А шея у тебя красивая. Думаю, принц того же мнения.

– Пиа.

– Хорошо, буду ночью, - она засмеялась.

После того, как наша сделка была заключена, через сад я направилась к конюшне. Солнце

поднималось, облака уже надвигались на небо, а воздух нагревался. Я утопала в

хрустящем снегу. Зимы в Рузанине были такими длинными, что иногда казалось, что

другого времени года не существует. Но я верила в лучшее, и мне нужно было