Мытье задержало войско почти на полдня, но, поскольку они были уже в нескольких лигах от Бри, это не было слишком уж страшно. Когда рабы позаботились о конях и наскоро ополоснулись сами, путь был продолжен. Гномы, повеселевшие, с явным одобрением перешептывались, поглядывая в голову колонны, где ехал их езбад.

В сумерках, когда на небе зажглись первые звезды, они достигли Бри. Поселение людей было довольно большим и являлось важной торговой точкой здесь, на западе Средиземья, — именно по этой причине гномы не стали рушить его или жечь огнем, а относительно мирно заняли, договорившись с местным головой о выплате дани и совместной торговле. По меркам кхазад, они поступили очень великодушно.

По большей части войско расположилось за пределами поселения, поскольку всех гномов таверны Бри не вместили бы, даже если б выгнали остальных постояльцев. Подгорные воители разбили привычные походные палатки и тут же совершили несколько набегов на окрестные фермы — в относительно мирных целях, взяли только еду и кое-какие ценности. Мирный поход — это, конечно, хорошо, но есть-то хотелось, поскольку неблагодарное брюхо старого добра не помнит и требует кормления каждый день. Так что окрестные фермеры сочли за благо сразу отдать требуемые припасы, не доводя гномов до гнева.

Когда над Бри совсем стемнело, гости устроили праздник. По распоряжению узбада большая часть войска собралась на главной площади городка. Запылали яркие костры, над ними жарились большие мясные туши, добытые гномами в лесу, послышались первые звуки барабанов и флейт.

Бильбо хотел поспать, пока представился случай. Он неимоверно соскучился по теплой постели, проклиная про себя колючие ветки, что вечно находились среди расстеленных на земле шкур. Но как можно было спать, слыша, что снаружи стоит такой гам и шум?

— Проклятые неугомонные гномы! — простонал хоббит, накрывая голову подушкой. Он был в таверне «Гарцующий Пони» — лучшем заведении в этом городке. Здесь и впрямь было неплохо, постель была чистой, а ужин, принесенный трактирщиком, — отменно вкусным. И все было бы замечательно, если бы не дикари, бушевавшие за окнами.

Устав от попыток задремать, Бильбо плюнул на это неблагодарное дело и поднялся. Одевшись, он ласково погладил лежавшее на кровати возле него драконье яйцо.

— Я скоро вернусь, — зачем-то пообещал он. Разговаривать с этим яйцом вошло у него в привычку, уж больно оно было теплое и почти живое.

Он спустился вниз — и тут же попал в настоящий вихрь праздника. Гномы плясали вокруг костра, хохотали, на ходу сталкивали боками пузатые кружки с пивом и скорее орали, чем пели песни. Время от времени они хлопали в ладоши и кричали «Хей!» Пожалуй, оправданием такого поведения могло послужить то, что сегодня им запретили убивать мирных жителей и друг друга, а развлекаться на празднике все же как-то надо.

— В честь чего веселье? — поинтересовался Бильбо у Бофура, не без труда вытащив его из танцующей толпы. — Особенный день, когда никто не умер?

— И это тоже, — Бофур явно был навеселе. Он ухватил хоббита за руку и поволок за собой танцевать. — Мы празднуем свершившуюся помолвку — ну и хороший поход заодно. Пока ведь все идет довольно удачно. А главный повод — вчерашнее спасение узбада!

Хоббита приветствовали громкими радостными криками. Не успел Бильбо опомниться, как его закружили в ярком, громогласном и веселом хороводе, перед глазами все замелькало. Он оказался лицом к лицу с узбадом — тот сверкнул глазами, вновь полыхнувшими алым свечением, как у разъяренного кота, и подхватил его одной рукой, без малейших усилий вздернув наверх, в воздух. Вскрикнувший от неожиданности полурослик оказался над толпой, гномы поднимали кружки, приветствуя его. И Бильбо вдруг подумал, что это не так уж плохо.

А потом Торин опустил его на землю и куда-то исчез — наверное, отправился праздновать со своими близкими и друзьями. Бильбо со всех сторон хлопали по плечам, совали еду и кружки с пивом. Он уже забыл о том, что собирался лечь спать. Яркое пламя костров, песни и дикие, необузданные танцы захватили его, и полурослик отплясывал со всеми. Тут не требовалось умение танцевать, каждый прыгал и веселился, как умел. Краем глаза Бильбо поймал испуганный взгляд какого-то местного жителя — и рассмеялся. Хмель туманил его разум, и хоббит понимал, что внушать другим страх и опасение — это не так уж ужасно и отвратительно.

В какой-то момент его выдернули из хоровода.

— Пойдем, езбад, тебе не помешает отдохнуть, — Бофур улыбался, подталкивая его к таверне. Но Бильбо заупрямился.

— Не хочу отдыхать! — заявил он. — Хочу танцевать, хочу петь! Я вас тут всех научу хорошим песням, чтобы вы не были такими дик-карями!

Он икнул и потер глаза, порываясь вернуться к танцующим. Гном вздохнул и со всей возможной вежливостью поднял его, перекинув через плечо. Бильбо почти задремал, оказавшись избавленным от необходимости идти своими ногами, и пробудился, только когда Бофур положил его на кровать в таверне.