Константин Бальмонт и поэзия французского языка/Konstantin Balmont et la po?sie de langue fran?aise
вернуться

Бальмонт Константин Дмитриевич
Шрифт:
Дай в мою руку — руку твою живую, Округлую нежную розу твою молодую. Идем в круговую. Округлый мой рот, и округлая грудь, с ним в лад, Как кубок и как виноград. И тонкое золото шелковых длинных волос Все с розами, с круглыми розами нежно сплелось. Дай нежную, дай мне округлую розу твою, Руку твою — в мою. Луна в небесах, что проходит чрез выси ночные, И Солнце, что утром так ярко до днесь, — Голые руки мои, и кудри мои золотые, Мой поцелуй, и сердце мое вот здесь, — Все, что красивей всего из входящего в жизнь мировую, Кругло, и мир наш не круглый ли весь. В круговую.

La mort/Смерть

Oh! que sa main est petite et blanche! On dirait une fleur qui penche… Elle repose, elle dort, Elle a touch'e la mort, Elle est vide, et toute l'eg`ere, Elle a accompli son sort sur la terre. Tu peux la prendre, ^o Seigneur! Elle a touch'e le bonheur… La lune brille sur son visage, Et ses yeux sont pleins de nuages. Sa bouche pose, entr'ouverte et paisible, Comme au bord d'une coupe invisible. On a couch'e ses longs bandeaux Comme des bl'es sous une faulx. Lentement, sans bruit, sans secousse, La porte s'ouvre sur la nuit douce…
О, какая рука у ней маленькая, какая белая! Словно водная расцветность, что склонилась онемелая… Она спит, она в успокоении, Смерть коснулась ее. Нет в ней чувства, она легла в своем успении, На земле она совершила свое. Можешь взять ее теперь, Господь, она Счастья прикоснулась гранью сна. На лице ее луна, луны покров, А в глазах ее дымка облаков. Ее рот полуоткрыт, невозмутим, Как у края кубка, который незрим. Пряди длинных волос ее легли волной, Как колосья, которые легли под косой. Вся она кроткое успокоение, От нее отошли все тревожности прочь. Бесшумно, медленно, без потрясения, Дверь открывается в тихую ночь.

La chanson d'Eve [22] /Из книги «Песнь Евы»

* * */Утро мира

C'est le premier matin du monde. Comme une fleur confuse exhal'ee de la nuit, Au souffle nouveau qui se l`eve des ondes, Un jardin bleu s''epanouit. Tout s'y confond encore et tout s'y m^ele, Frissons de feuilles, chants d'oiseaux, Glissements d'ailes, Sources qui sourdent, voix des airs, voix des eaux, Murmure immense, Et qui pourtant est du silence. Ouvrant `a la clart'e ses doux et vagues yeux, La jeune et divine `Eve S'est 'eveill'ee de Dieu. Et le monde `a ses pieds s''etend comme un beau r^eve. Or Dieu lui dit: Va, fille humaine, Et donne `a tous les ^etres Que j'ai cr'e'es, une parole de tes l`evres, Un son pour les conna^itre. Et `Eve s'en alla, docile `a son seigneur, En son bosquet de roses, Donnant `a toutes choses Une parole, un son de ses l`evres de fleur: Chose qui fuit, chose qui souffle, chose qui vole… Cependant le jour passe, et vague, comme `a l'aube, Au cr'epuscule, peu `a peu, L'Eden s'endort et se d'erobe Dans le silence d'un songe bleu. La voix s'est tue, mais tout l''ecoute encore, Tout demeure en attente; Lorsque avec le lever de l''etoile du soir, `Eve chante. Tr`es doucement, et comme on prie, Lents, extasi'es, un `a un, Dans le silence, dans les parfums Des fleurs assoupies, Elle 'evoque les mots divins qu'elle a cr'e'es; Elle redit du son de sa bouche tremblante: Chose qui fuit, chose qui souffle, chose qui vole… Elle assemble devant Dieu Ses premi`eres paroles, En sa premi`ere chanson.

22

Сборник 1904 г.

Это первое утро Мира. Как смутный цветок, что выдохнут ночью, и тает, В дыхании новом, что из волн поднялось, Сад голубой расцветает. Все еще слито, и все еще смешано там, Трепеты листьев и пение птиц, Шорох скользящих крыл, Рожденье ключей, голоса ветерков, голос вод, что идут к берегам, Ропот безмерный, И который однако на лоне молчанья. Открывая сиянью свои кроткие и смутные глаза, Юная божественная Ева Проснулась от Бога. И Мир распростерт перед ней как красивый сияющий сон. И Бог ей сказал: Иди, о, дочь человеческая, И дай всем существам, что я создал, Слово губ твоих, Звук, чтобы их узнать. И покорная владыке своему, Ева пошла в рощицу роз, К цветам, Давая нежно всем вещам Слово, звук своих цветочных губ: То, что бежит, и то, что летит, и то, что веет… Меж тем день проходит, и смутный, как на заре, В сумерках, мало помалу, как облекаясь в сияющий дым, Эдем засыпает, Эдем возникает В молчании сном голубым. Голос умолк, но все — еще внемлет ему, Все — еще ждет. И вот, с воссияньем вечерней звезды, Ева поет. Тихонько, тихонько, как молятся, Во вдохновенной медлительности, В молчаньи, в дыханьи уснувших цветов, Она вызывает, одно за другим, Весь хоровод ею созданных слов, Повторяет трепещущим ртом: То, что бежит, и то, что летит, и то, что веет… Собирает она перед Богом, Как мерцания бесчисленных свечей, Первые слова свои В песни своей.

* * */Я

(Из песен Евы)

Roses ardentes Dans l'immobile nuit, C'est en vous que je chante, Et que je suis. En vous, 'etincelles, `A la cime des bois, Que je suis 'eternelle, Et que je vois. O mer profonde, C'est en toi que mon sang Rena^it vague blonde, En flot dansant. Et c'est en toi, force supr^eme, Soleil radieux, Que mon ^ame elle-m^eme Atteint son dieu!
Жаркие розы В неподвижной ночи, Это в вас я пою, Это в вас я есмь я. На вершине деревьев В вас, о, искры — лучи, Я как вечная есмь, И я вижу себя. Море глубокое, Это в тебе Кровь моя — словно зыбь, Возрожденный поток. Сила верховная, Солнце, это в тебе Сочеталась душа моя С Богом своим.

* * */Крылья любви

(Из песен Евы)

Toutes blanches et toutes d'or, Sont les ailes de mes anges; Mais l'Amour A des ailes qui changent. Ses ailes douces sont, tour `a tour, Couleur de rose, couleur de pourpre, Couleur de la mer vermeille o`u s'ouvre Le baiser du soleil. Les belles ailes de mes anges Sont toutes lentes, Et s'ouvrent closes. Mais les ailes agiles de l'Amour Sont impatientes, Et comme les coeurs jamais ne reposent.