— Я бы хотел купить такие прессы.

— Это не ко мне, ваше величество, — отвечал Ньютон. — Впрочем, в них ничего мудреного нет.

— Тогда позвольте мне прийти ещё к вам зарисовать их.

— Пожалуйста, ваше величество, в любое время кроме воскресенья. Я надеюсь, вы на меня не обиделись?

— За что?

— Ну что я назвал ваши монеты фальшивыми.

— Что вы, сэр, — засмеялся Пётр. — Кто ж за правду обижается?

— Так они что? Действительно фальшивые?

— Нет, нет, — захохотал Пётр.

— Кстати, как у вас наказываются фальшивомонетчики?

— А просто. Олово, из которого они, как правило, чеканят рубли, расплавляется и заливается им в рот.

— Наказание не из приятных.

— А в Голландии, Франции их варят в котлах, разве это приятней?

— М-да, — вздохнул Ньютон, — а люди всё равно продолжают заваливать рынок фальшивыми монетами.

— Ничего. Вот поставлю у себя такие же машины, как у вас, пусть попробуют подделать.

— Попробуют, ваше величество, обязательно попробуют.

— Сэр Исаак, о чём бы я хотел просить вас, — сказал Пётр, отодвигая пустую чашку. — Я хочу у себя устроить навигацкую школу для подготовки моряков, мне нужен хороший математик. Не посоветовали бы вы, к кому я могу обратиться?

Ньютон взглянул на Кармартена, как бы приглашая вместе ответить на вопрос высокого гостя. Но маркиз пожал плечами:

— Вам, сэр, они известнее, нежели мне.

— Как я понимаю, нужен человек молодой, а не такое старье, как я. Кого б вам присоветовать, ваше величество?

Ньютон помешал ложечкой в остывшем чае, изморщил лоб, наконец сказал не очень уверенно:

— Вам надо переговорить с сэром Фергарсоном. Он молод, здоров и в Англии один из ведущих математиков.

— Где он?

— В Оксфорде.

— Едем, — поднялся Пётр из-за стола.

— Герр Питер, — взмолился маркиз. — На ночь-то глядя? Да уж и дилижанс последний давно ушёл.

— Но ещё не ночь.

— Хорошо. Давайте, пока светло, осмотрим Тауэр.

— Давайте. Но завтра с первым же дилижансом едем в Оксфорд к сэру Фергарсону.

— Хорошо, хорошо, — ответил Кармартен с готовностью.

Что делать? Надо зарабатывать обещанную табачную монополию. И не только деньгами.

Однако главный интерес для Петра был сосредоточен на верфях Детфорда, куда он наведывался, в сущности, почти каждый день. И уже не с топором, нет. Здесь под руководством инспектора флота сэра Альтона Дина он досконально изучал теорию судостроения.

— Учтите, герр Питер, — поучал инспектор Дин. — Никогда невозможно построить идеальный корабль. Если вы, борясь за остойчивость, спроектируете его шире, вы потеряете в скорости, если, борясь за скорость, сделаете корпус уже, неизменны потери остойчивости и при хорошем шторме возможен оверкиль. Работа конструктора заключается в том, чтобы найти золотую середину и примирить непримиримые тенденции. Дать кораблю хорошую остойчивость и наибольшие возможности в скорости и манёвре — вот от чего зависит успех в бою. Для начала вы лично перечертите восьмидесятипушечник и двухмачтовый бугалет. Этого будет достаточно, чтоб ознакомиться с общей тенденцией в проектировании военного и гражданского корабля. Затем вы сами попробуете спроектировать корабль по моему исходному заданию. Желаю успеха.

И Пётр засел за работу. Имея под рукой кучу чертежей, перечертил и другие — пригодятся: барку, биландер, бомбардирский кеч [66] , галиот. И особенно радовался, когда наткнулся на подробный чертёж двухмачтовой галеры.

Когда вставал от чертежей, то шёл к токарному станку точить пушки для модели. Вечерами поднимал паруса на своей яхте «Транспорт Ройял» и плавал по Темзе вместе с Кармартеном. И уж угощал маркиза водкой собственного изготовления. С гордостью демонстрировал ему сделанный уже здесь, в Англии, аппарат, с помощью которого гнал зелье.

Чтобы сократить себе путь к верфи до минимума, Пётр снял в Детфорде квартиру у сэра Эвелина, которая находилась радом с доками.

Сэр Дин учил Петра просчитывать пропорции корабля в зависимости от предназначения судна — военное, купеческое, грузовое или просто рыбацкое.

Однако руки его скучали по физической работе, и он стал вечерами изготовлять мебель — стулья, столы, комоды. На вопрос сэра Эвелина: «Для чего не отдыхаете вечером?» — отвечал вполне серьёзно:

— Именно с рубанком и стамеской я и отдыхаю.