– Так вот что, девка, мы тебя приютили во время болезни, но пора и честь знать. Вот тебе порог - собирайся и уходи. И чтоб не было моему сыну от тебя тревоги.

– Я не хотела...

– Толку что не хотела. Только я его лучше знаю - все в глазах написано. Не держи зла, Вёльма, но не рады тебе в этом доме.

– Завтра уйду, - лишь проговорила я и вышла из дому.

Не след мне больше находиться там ни минуты.

Ох, катись скорее колесница-солнце, да уступи место птахе небесной, а от ее прихода и до утра недолго.

Вышла я со двора, не зная, что делать. Переждать надо этот день где-то, только бы Арьяру на глаза не попадаться.

– Вижу, с печалью пришла, - с порога сказала мне Ясна.

– Твоя правда.

– Ну, так входи.

Знахарка перебирала травы, внимательно осматривая каждый стебелек, каждый листочек. Если находилось что лишнее, она его отрывала и тут же выбрасывала.

Я села рядом с ней и взяла со стола синенький цветок. Пах он летом, неясной горечью полевых трав и будто бы теплом от него веяло. Много раз я видела такие.

– Что за цветок такой?
– спросила.

– Медунка. Против кашля ее пьют, - объяснила Ясна.
– Я сегодня до рассвета поднялась и собрала. Пойдут холода, людям этот отвар нужен будет.

Она взглянула на меня проницательным, внимательным взглядом и спросила:

– Так что случилось у тебя? Ты ведь уходить завтра собралась?

– Собралась и уйду. Не могу дольше в доме Арьяра находиться.

– Никак с Заряной не сошлись?

Я только кивнула.

– Пустое. Тебя дорога ждет, не тревожься о другом.

– Вот за тем и пришла к тебе, Ясна. Расскажи мне, где в Трайте чародеев искать, что обучить меня смогут.

Знахарка оторвалась от трав и, будто что-то вспоминая, посмотрела в окно.

– Плохо я помню дорогу, да рассказать попробую. Смотри не спутай после ничего.

Ухватившись за перекладину невысокого забора, я встала на носки и заглянула во двор. Чистым и ухоженным он казался только на первый взгляд. Присмотрись получше и увидишь, что поленница сложена абы как, у забора лежат полусгнившие доски, а сам дом опасно покосился.

Войти в калитку не получилось - видать, она заперта изнутри.

Черный кудлатый пес, дремлющий у своей конуры, открыл глаза и, завидев меня, вскочил и радостно завилял хвостом.

– Ну что, дружок, дома ли твой хозяин?
– спросила я.

Пес будто бы понял и хрипло словно древний старик залаял, повернув морду в сторону дома.

Я принялась терпеливо ждать.

Спустя несколько минут послышалось кряхтение. Откуда-то из-за дома показался старик. Ловко для своих преклонных лет, он шел, задумчиво поглаживая окладистую бороду.

– И чего ж ты лаешься, Жук?
– проговорил, остановившись перед псом. Да так посмотрел на него, что-то сразу и притих, даже хвост поприжал. Знает, прохвост, что хозяин с ним говорит.
– Что тебе опять неймется?

Жук, кажись, понял и мотнул мордой в мою сторону. Хрипло гавкнул и стал дожидаться что же дальше.

– Здрав будь, дед Ждан!
– крикнула я, снова поднимаясь на носки.
– Пустишь гостью на порог?

Старик сощурился, всматриваясь в нежданную пришелицу, и кивнул после:

– Отчего ж не пустить? Лисицы-то ко мне нечасто приходят, а уж такие...

Терпеливо дождавшись, пока он откроет, я наконец-то очутилась в его дворе.

Ждан повернул засов на двери и обернулся на меня.

– Эк тебя Чернава изукрасила, - по-стариковски усмехнулся он.
– Постаралась девка на славу. Да и ты ей, говорят, под глазами круги навела?

– Я защищалась, а она нарочно.

– Ну, будет, - остановил старик.
– Передо мной-то не след оправдываться. Я ж и без того все вижу. Зачем пришла-то? Кажись, не шибко я тебе тогда по нраву пришелся.

– Поговорить хочу, - ответила, неловко с ноги на ногу переминаясь.

Ждан снова погладил бороду и, не сводя с меня своих колдовских глаз, кивнул:

– Отчего не поговорить, если человек просит хороший? Идем в дом.

Пес еще раз гавкнул, недовольно на меня поглядывая.

– Спасибо тебе, дружок, - проговорила ему.

Жук вильнул хвостом и, будто бы одобряюще кивнув, полез в конуру.

– Понимает, прохвост, - усмехнулся Ждан.
– Да и немудрено. Тебя разве ж только перевертыш не поймет.