Я высунулась вперед и осмотрелась в надежде увидеть своего Ладимира. Может, ему тоже удалось сюда пройти? Вон Ростих за князем стоит, по правую руку. Рядом с ним воевода Далибор, Всеслав. А по левую руку скельдианский посол сидит. Важный такой, в светлых одеждах и черном плаще, со знаком дракона на груди.

Я невольно шагнула вперед, чтоб лучше рассмотреть его. Волосы - пепел с серебром - на плечах мягкими волнами лежат. Лицо все также спокойно. На миг взгляды наши будто встретились. Почудилось мне, что прямо на меня взглянул и что-то сказал.

«Сольвейг...»

Да нет, показалось, это он советнику своему говорит. А то на гарнарца кивает и горячо о чем-то рассказывает.

Наконец князь Мстислав поднял правую руку и по знаку его гомон в зале утих.

Мстислав был уже немолод. Брови на суровом лице сведены, а на правой щеке глубокий шрам, полученный в битве. Одет князь в красное корзно поверх белых одежд. Поверх седых волос на нем был широкий золотой обруч, покрытый знаками обережными - символ власти княжеской.

– Досточтимое вече, храбрые мои дружинники, уважаемые купцы, мудрые чародеи и весь честный люд, что явились сюда, - громким голосом молвил князь.
– Сегодня к нам прибыл особый гость - посланник Гарнарского каганата. Он принес вести от кагана Ихмета, войско которого уж четвертый день стоит у наших южных границ.

По залу протянулся гул.

– Беру вас всех в свидетели каждого его слова, - продолжил князь.
– Пусть все вы услышите те вести, которые он принес. И пусть каждый из вас расскажет о них другим.

Гарнарец стоял, скрывая презрительную улыбку. От него так и веяло злостью. Казалось мне, он радуется будто в последний раз.

– Что поведаешь нам, гость?
– наконец спросил его князь.

Гарнарец не поклонился, как полагалось. Не встал на колени, не принес даров. Лишь развернул грамоту, сломав печать, и стал читать по-белардски со страшным выговором. Приходилось вслушиваться, чтобы понять его.

– Мой повелитель, великий каган Ихмет Солнцеликий, властелин неба и земли, повелитель Красных степей, правитель Гарнарского каганата и трех земель Дорийской долины, передает князю Беларды Мстиславу Светлояровичу весть о том, что истекает срок, отпущенный ему. Великий каган не станет ждать дольше и, если через седмицу, князь Мстислав Светлоярович не согласится встать на колени и получить ясак - плату, войско моего повелителя войдет на земли Беларды и сожжет все на своем пути до самого стольного града Трайты.

Гарнарец поднял голову и посмотрел на князя, ожидая его реакции. Мстислав был спокоен.

– В доказательство своих намерений великий каган Ихмет шлет князю Мстиславу Светлояровичу дар - голову его родича - воеводы Вышеслава Братиславича.

Гарнарец свернул грамоту, потянул тесемку мешка и перевернул его. В зале кто-то вскрикнул, а после повисла тишина. Отрубленная голова, вывалившаяся из мешка, покатилась по полу и остановилась почти у ног князя Мстислава.

Я впервые видела такое. В искаженном мукой и уже попорченном тлением, лице, трудно было узнать когда-то великого человека, двоюродного брата Мстислава. Человеческая плоть не стоит ничего, как только ее покидает душа.

Невольно сжав кулак, я сдержала возглас. Гарнарец молчал, выжидая слов князя. Скельдианский посол что-то проговорил Мстиславу, а тот даже не повел бровью. Сидел он, вытянувшись стрелой, гордо смотрел на то, что осталось от его родича, и молчал.

– Мои боги велят привечать гостей, - наконец нарушил он тишину.
– Если входит человек в твой дом, велено не трогать его, а велено принять, накормить и напоить. Посла же и вовсе следует ласково принять и выслушать. За то, что принес ты мне вести, благодарю. А за то, что принес голову моего брата, - князь на миг прервал речь, - за то, что принес голову моего брата, приговариваю тебя к смерти. Как радушный хозяин, окажу гостю почтение и дарую легкую смерть.

Гарнарец только улыбнулся будто не ему приговор вынесли.

– Мой повелитель просил привезти ему ответ от князя Мстислава.

– Уважим его, - молвил Мстислав.
– Письмо сегодня же напишу и отправлю с самым быстрым соколом. Стража!

Дружинники сразу же схватили гарнарца под руки, разоружили его.

– Казнить сейчас же. На площади, - велел князь.

– Ты заплатишь за мою смерть своей кровью, - прошипел гарнарец.
– Проклинаю тебя! Духами своего рода проклинаю!

Почудилось мне будто темное облако сгустилось вокруг Мстислава да вмиг и исчезло.

Увели гарнарца, а князь все вслед ему смотрел. Потом обернулся к Ростиху, а тот лишь кивнул легонько.

Народ в зале зашевелился. Кто-то ринулся прочь, чтобы казнь увидеть, а кто-то старался поближе пройти, чтобы слова Мстислава услышать.

Но князь ничего более не сказал. Поднялся и ушел в боковую дверь. Вече, чародеи, воеводы и скельдиане последовали за ним.

Я привстала на цыпочки, чтоб еще разок северянина увидеть да не смогла. Какой-то дюжий купчина все собою загородил.