– Как жаль, как жаль, - совершенно не огорчился Максим Максимыч и протянул ей флоксы.
– В таком случае не откажите мне хотя бы в прогулке, мадемуазель. Иначе этот день станет совершенно безрадостным.

– Он и без того совершенно безрадостный, - вздохнула Варя, принимая цветы, и добавила совсем тихо: - Ежели уж прогулка с вами становится предпочтительнее возвращения домой.

Пропустив последнюю фразу мимо ушей, Гешвенд снова улыбнулся и подставил ей локоть.

– Что ж, поглядим, быть может, мне удастся его хоть немного скрасить. Нет ничего разумного в том, чтобы хорошенькая девушка грустила.

Варя вежливо улыбнулась улыбкой воспитанной барышни, устроила ладошку у него на локте и молча пошла рядом. Неспешно и чинно они направились по мостовой прочь от дома Игнатьевых в сторону небольшого сквера неподалеку. Деревья здесь, на юге, только-только начинали желтеть. Развеселые белки радостно носились среди листвы - как по стволам, так и по земле. Под ногами то и дело попадались орехи с каштанами. И штабс-капитан озорно раскидывал их носками сапог. Болтал преимущественно он, пытаясь нащупать, как подступиться к мадемуазель Игнатьевой.

– Это вы цветы по утрам приносите?
– неожиданно спросила Варя.

Высвободив руку, она достала из кисета колотую лещину, подошла к невысокой сосне и протянула к стволу с растрескавшейся корой лакомство. Через мгновение на Вариной ладони уже сидела белка, громко хрустя орехом. Некоторое время штабс-капитан, как завороженный, наблюдал за ней, не в силах отвести взгляда от ее тонкого профиля. Потом разлепил губы и тихо сказал:

– Если быть точным - ночью. Вы ее приручили? Отчего она не боится?

– Она всего лишь сластена, - ласково улыбнулась Варя.
– Сластену приручить не трудно. А вам должно быть стыдно, Максим Максимыч!

– Отчего же? Неужели вам это неприятно?

– Папенька давно думает, что наш Пират совсем старый и по ночам спит.

– Ваш Пират по ночам ест. Мы с ним подружились.

– Наш Пират не любит таких, как вы!
– весело рассмеялась Варя, отчего белка вскинулась и резво умчалась к самой верхушке сосны.

– Откуда вы знаете, какой я?

– А разве вы скрываетесь?
– спросила девушка, отряхивая от крошек перчатку.
– И ежели даже ваше нахальство - самоуверенная маска, вы непритворно в ней щеголяете.

– Как и вы в своей - с этим высоко поднятым носиком. Но вам она, право, к лицу. Впрочем, я не знаю, что может быть вам не к лицу.

– Шляпка ванильного цвета, - решительно ответила Варя и сама взяла своего кавалера под руку.

Его свободная рука в перчатке тут же легла на ее ладонь. И они пошли дальше. Сквер, в отличие от мостовой, был немноголюден в это время. Умиротворение продолжали нарушать лишь белки. Да несколько дам у одной из скамеек неодобрительно наблюдали за штабс-капитаном и мадемуазель Игнатьевой. Впрочем, чего ожидать от модистки? Пройдя мимо них, Гешвенд и Варя скрылись за поворотом, и никого вокруг вовсе не стало.

– Так что же?
– наконец, проговорил он.
– Вы позволите мне нанести вам официальный визит? Теперь мы представлены. Некоторым образом я обеспечиваю пропитание вашей собаки. К тому же знаю подробность о шляпке ванильного цвета. На мой взгляд, вы могли бы немного смягчиться.

Варя подняла на него глаза, и щеки ее покрылись нежным румянцем.

– Вам мало в городе знакомств? Тоскуете без визитов?
– шутливо поинтересовалась она, скрывая смущение.

– Позволите мне откровенность?

Она отвела взгляд и кивнула.

– Тоскую без вас.

Она так и замерла, продолжая молчать и не находя нужных слов. Едва ли не впервые в жизни Варвара растерялась, с удивлением понимая, что ей приятны знаки внимания, которые оказывает Гешвенд. Так ничего и не придумав, она сжала тонкими пальцами плотную шерсть форменного сюртука.

– Вы очень нравитесь мне, Варвара, - наконец, сказал он.

– Я вам не верю, Максим Максимыч. О вас столько всего говорят, - прошелестела Варвара в ответ и смутилась еще сильнее.

– И будут говорить еще больше, когда я стану ходить в ваш дом. А я стану, - негромко рассмеялся штабс-капитан, но, резко оборвав свой смех, внимательно посмотрел в ее восхитительные глаза. И, ведомый порывом, которого сдержать не мог, вопреки собственному решению быть осторожным в каждом действии, склонился к ней и легко провел губами по ее губам. Варя удивленно распахнула глаза, негромко охнула и положила руки ему на грудь. А губы ее задрожали в ответ его мимолетному поцелую. Гешвенд прижал ее к себе, скользнув ладонями по спине. И тут же отпустил, отступив на шаг. Серый его взгляд сделался теплым и нежным.