— Ты там был?

— Доводилось. Тоже выкупал таких, как мы. В общем-то, обычная практика. Всё побережье и несколько близлежащих стран вольно или невольно отдаёт Вахсу дань живым товаром, и его постоянно кто-нибудь просеивает, так что ты не одинока. Среди моих учеников было трое выкупленных.

Значит, он и реалии того места знает. Мне стало ещё омерзительнее, передёрнула плечами. Тёмный смотрел на меня. Изучал. О чём думал? Что представлял? Сглотнула. Он шагнул ко мне. Вдавилась в стену. Снова шагнул. Паника накрывала, душила. Тёмный остановился в двух шагах от меня.

— Лила, это только прошлое. Тебе бы следовало радоваться, что оно так далеко, а ты сейчас здесь…

По широкой дуге обошла его и залезла под одеяло. Меня трясло, хотелось отгородиться, спрятаться, оказаться подальше. Взгляд тёмного жёг кожу через одеяло, через тысячи воображаемых невидимых стен.

Вернувшись к столу, тёмный сел. Взмахом руки заставил тьму обратиться в щупальца и переложить сплющенные мандарины на подоконник. На меня повеяло свежестью цитрусового запаха.

Я до дрожи боялась, что тёмный подойдёт, начнёт обнимать, засыпать какими-нибудь бессмысленными уверениями или, того хуже, вопросами. Боялась, что в его взгляде появиться жалость или презрение или… Я хотела не знать, что он знает, не думать об этом, о том, что он обо мне в связи с этим думает. Хотела, чтобы он не знал, ведь если бы он не знал, я могла бы по-прежнему считать, что ничего не было.

Слава Свету, тёмный вытащил из пенала бумагу и углубился в чтение.

Минута, две, три, двадцать… он не покушался на мои тайны, не пытался навязать мне «правильные» чувства в отношении них, не нападал на меня ради благих целей моего душевного исцеления, и я потихоньку расслаблялась.

Теперь даже укутавшее меня одеяло казалось надёжной защитой. Даже немного казалось, что защищаться вовсе не надо.

Тёмный взялся за перо.

Я вытянулась на постели, по затёкшей шее волной побежало покалывание. Дыхание выравнивалось. Перо скрипело, тёмный даже не смотрел в мою сторону, и на меня снисходил усталый покой.

Через некоторое время я смогла думать о чём-то, кроме того, что тёмный знает, например, о том:

— Почему мы всё ещё здесь? Нам надо в Сорту, — под одеялом нащупала цепочку ножного браслета, гладкие прохладные камушки.

— Из-за проблем с Гранографом точность прогнозов снизилась, я не хочу выезжать из города раньше, чем восстановлю резерв. К тому же с местными светлыми возникли некоторые проблемы.

— Да? — приподнялась на локте и подпёрла щёку ладонью. — Какие?

— Они не верят, что причина всплеска тёмной магии — внутренние разборки ордена, а не наш страшный заговор против них. Пресветлый Аора — параноик, а претёмный

— идиот, я устал от них обоих, но, раз уж всё равно здесь, должен разобраться.

— Отправь запрос в вышестоящую инстанцию, в столичный храм, например, пусть претёмный свяжется с Осином и урегулирует вопрос. — Умолкла, глядя на постукивающего пером тёмного, вспомнила, что он мог самому Светлейшеству написать, одного его приказа хватило бы, чтобы угомонить местного пресветлого, хотя… Осин, конечно, обиделся бы на решение вопроса через его голову.

— Это займёт слишком много времени, конфликт может перейти на тот уровень, когда никакие увещевания сверху не смогут угомонить противников.

— Ну да, может быть, — вновь растеклась по постели. — И как ты решишь вопрос?

— Постараюсь выяснить, нет ли у недоверия пресветлого какой-нибудь веской причины, а у глупости претёмного — скрытых мотивов.

— И почему ты сидишь здесь? Или собираешься всё выяснить, не выходя с постоялого двора?

Такие изыскания могли занять много времени, а мне ещё в Сорту надо, связной, наверное, заждался.

— Выходить мне, конечно, придётся. — Тёмный положил перед собой чистый лист.

Вот ведь упрямый баран! Мне надо в Сорту, Эсин на меня рассчитывает, а этот словно нарочно занимается всякими посторонними делами и даже не чешется решить их быстрее.

— Просто сейчас не хотел оставлять тебя одну.

Я подавилась гневной тирадой о его нерасторопности.

Глава 23

Громы и молнии раздражения, зуд непонимания, рвущее душу ощущение бессилия, отчаяние размышлений о том, что же делать, гнев, страх, растерянность — калейдоскоп пренеприятнейших эмоций, обуревавших меня утром (пока тёмный работал с бумагами), днём (он ушёл, оставив в комнате напротив двух тёмных волшебниц под видом обычных постоялиц), вечером (когда я лениво ковыряла принесённый в комнату ужин) — всё это отшумело, к ночи оставив эмоционально опустошённой.

В камине трепыхался огонь. Лёжа на кровати, я теребила подол сорочки. Тёмный лежал в штанах и свободной рубашке, читал принесённые с собой свитки.

Как бы простимулировать его ехать в Сорту скорее?

Придвинулась, положила голову ему на плечо. Тёмный не шелохнулся.

Судя по тому, как он напряжённо вчитывался в странные каракули, не похожие на алфавит тёмных, владел он этой письменностью не свободно. Ещё какие-то тайны…

Я слышала ровный стук его сердца, ощущала каждый вдох, но не улавливала ни малейшего желания с его стороны, ни капли сексуального напряжения.