Игорь злился, а ведь мало что могло его разозлить, а эта девчонка делала это уже второй раз. Интерес к ней быстро улетучивался. Игорь ждал полчаса, но она так и не пришла. Он искал причины, по которым она не явилась, но не мог их найти. Вполне было возможно, что что-то случилось, хотя и маловероятно. Что ж завтра он это узнает. В конце концов, она могла бы просто оставить записку, а раз она это не сделала то, скорее всего просто забыла. Нет, не забыла - просто решила проигнорировать. Ох, лучше будет для неё, если у неё найдется серьёзная причина, но парень в это уже не верил.

Игорь увидел девушку утром. Кутаясь в ярко желтое пальто и прячась в воротнике от ветра она спешила ко входу в толпе других студентов, шедших с ближайшей остановки. Он как раз подъезжал на машине к парковке, когда одна девушка перед самым входом остановила её. Тем лучше, отношения выяснять прилюдно всегда неприятно. Он быстро припарковался и направился к девушкам.

Афина, заметив настороженно-восторженный взгляд одногруппницы, направленный за ее спину обернулась и подпрыгнула от неожиданности. К ней неторопливым шагом подбирался Игорь. Его сдержанная злость просачивалась через каждую пору. Спина у нее взмокла.

– Привет, - кивнул он незнакомой девушке.
– Ты не оставишь нас?

Голос вполне дружелюбный, отметила Афина. Но как только они остались одни в его голосе появились зловещие нотки сарказма:

– Надеюсь, у тебя никто из близких не умер? Все живы-здоровы?

Таково вступления она не ожидала и мгновенно забыла приготовленную речь, мысли рассеялись, разбежались, и не подумав, словно ответа требовали в ту же долю секунды как прозвучал вопрос, выпалила:

– Не знаю.

Парень удивленно раскрыл глаза, а на губах появилась едкая усмешка.

– В смысле нет, я...

Услышав свой испуганный лепет, она замолчала.

– Позволь тебе помочь: ты - забыла или просто не захотела прийти, тебе плевать на чужое время, ты безответственная, - его насмешка остыла, он отчитывал её как надоедливую, нашкодившую школьницу.
– Уверен, что Евгения Викторовна здорово ошиблась на твой счет. Очень жаль.

Последние слова моментально вывели её из себя, вернули и тут же забрали обратно рассудок. Эту вспышку девушка не могла контролировать, а в этот момент и не хотела.

– Я тебя об этом вообще не просила. Мне и даром не нужно твое время. Я оставляла тебе записку, если вы, ваше величество, не соизволили её прочесть - это ваша проблема. А что касается моей безответственности, то чтоб ты знал, моя начальница так не считает, а знает она меня куда лучше, чем ты. И вообще, представь себе такой ужас, что не у всех есть богатые папочки и мамочки, и некоторым самим приходится зарабатывать себе на жизнь. Знаешь сколь стоит снимать квартиру? Пять стипендий, и отгадай, сколько их у меня? Да кому я рассказываю? Тебе плевать на всех и на всё, кроме себя драгоценного!

Свои финансовые возможности Афина несколько преуменьшила, но не специально, слова вылетели сами собой, захотелось поставить на место этого павлина.

– А где твои родители?
– холодно спросил Игорь.

В такие минуты Афина была почти не в состоянии думать и часто жалела о сказанном:

– У черта за пазухой!

– Так ты сирота. Не подумал бы.

Он сказал это так просто, так логически-бездушно, так безжалостно, что девушка поняла - ему действительно безразличны её проблемы. Что бы раньше она не говорила, она не верила до конца, что Игорь такой бессердечный, не хотела верить. И вот теперь поверила, полностью, окончательно, безнадежно. Гнев рассеялся. Вспышка погасла. Разочарование тугой нитью схватило за горло и сдавило. Сопротивляться не хотелось, пусть задушит, итак внутри ничего кроме опустошенности не осталось.

Игорь видел, как она изменилась в лице. Что-то внутри кольнуло, а когда она начала говорить, каждое слово вырезалось в его сердце, оставляя кровоточащую рану. Надолго отпечатались в его памяти эти тихие слова:

– У тебя нет сердца. Вообще ничего человеческого. Как можно быть таким? Ничего мне от тебя не нужно. Держись от меня подальше.

– Афина...

– Оставь. Меня. В покое.

И она ушла. Ему захотелось догнать её, заставить поверить, что она не права, что он сожалеет, сочувствует, что ему знакомо это чувство. И он с трудом сдержал себя, понимая, что надо дать ей время остыть.

Всю следующую пару он думал об Афине, о её словах, об их первой ссоре. Фил тогда сказал, что она была права, а он не обратил внимания на это, думал, брат его просто ерничает. Иногда было совершенно непонятно, когда Фил шутил, а когда говорил серьезно. Теперь он понял, что тот говорил серьёзно. Что Афина была права на счет него в обоих случаях, а он высокомерно проигнорировал её. Он позвонил Филу и почти потребовал, чтобы тот встретился с ним немедленно. Фил приехал через пятнадцать минут.