– От же... Фарха-ад!

Рядом с Мритой возникла суровая и настороженная Хаар.

– Из Ратпмара идёшь, значит?
– Ягморт уже вертел в руках секиру Мриты, - Сталь

ратпмарская. Гляди, Фархад.

Волк протянул оружие гепарду.

– Не самая лучшая, но это она.
– согласился гепард, и броском вогнал секиру в берег.

Затем он обернулся к Мрите.

– Тебя спросили, из Ратпмара идёшь?!
– повысил он голос, - Одна?

– Одна...
– сердце Мриты ушло в пятки.

– Это откуда?
– перебил гепарда волк. Отобрав у Карраха мешок, он сунул его оленихе под

нос, - Только не врать, хуже будет.

– Я из Ратпмара иду, это правда!
– страх придал Мрите если не храбрости, то нахальства, -

Что ты скалишься, Аард! Меня чуть Гутлах не угнали! А мешок этот я у рябых псов украла,

когда они на реке Гунар рыбачили... И секиру...

– Чего-чего?!
– подпрыгнул джейран.

– Какие рябые псы?!
– подпрыгнул вслед за ним каракал.

– Хватит галдеть! Сколько их было? Как давно ты их видела?
– спросил Ягморт.

– Восемь. Дней десять, вроде...

– И молчала ведь, ворона ушастая!

– Я не знала...

– Хорошее дело! Не знала! А может у нас десяток ликаонов на хвосте.

– Ну что ты раскудахтался, Ритар! Ликаоны в Форне, это ж невидаль, ага.
– сердито

посмотрел на каракала Каррах, - Да они всё время здесь охотятся, когда зима им на плато

брюхо подводит.

– А вдруг она подсыл собачий...

– Сам ты подсыл собачий! На, понюхай.- рысь швырнула мешок Ритару, - Псиной несёт или

оленями?

– Нашивка!
– не сдавался Ритар.

– Нашивка эта означает, что владелец мешка сражался при озере Мелор, когда её ещё на

свете не было.

– Да брехня этот Мелор!
– взвился джейран, - Брехня пёсья, псами выдуманная, а вы верите!

Скажи, волчара.

Ягморт не ответил, но пристально посмотрел на Фархада.

– А что я?!
– занервничал гепард, - Как только вспоминают Мелор, так сразу...

– Я ни о чём тебя не спрашивал, Фархад.

– Так что Мелор-то, Каррах?

– А что Мелор, Аард. Ну, озеро подземное. Большое очень. Сцепились там однажды ликаоны

с какими-то бродягами-рыбаками. Головы друг дружке поразбивали, да лодки баграми

потопили. А из-за чего, кто ж теперь вспомнит.
– Каррах вздохнул и бросил взгляд на берег,

где сёстры лисы бранили за что-то Короеда, - Ну что, напугали девку? Напугали. А теперь,

пошли рыбу чистить.

Бредень был набит среднего размера плотвой. После недолгих препираний решили

приготовить гутлахскую рыбную похлёбку, а остальную добычу завялить.

– Я не умею готовить такое.
– робко возразила Мрита, когда все обернулись к ней.

– Тебя хотели увести в Гутлах, - напомнил ей Ягморт, - значит умеешь.

– Только погуще.
– облизнулся Ритар.

– Ага.
– согласился Короед, - Я прослежу.

– Заодно расскажешь нам, что видела, пока болталась по предгорьям, - добавил Рохом,

выбирая рыбу из сети.

Мрита сбросила хурку, достала нож и взяла плотву покрупнее.

– Видела.
– вспомнила она, - Горело что-то недалеко от Рамира. И сильно горело.

– Заставы дальние горели.
– уточнил Рохом, - И крепость в лесу. Олений двор, называлась

вроде.

– Крепость?
– Мрита выронила рыбу, - В лесу?

– Заставу олени спалили.
– проворчал Каррах, - стряхивая налипшую на шерсть чешую, -

Вместе с дозорными. Рох видел. Да, Рох? А потом по другим заставам прошлись.

– А с Оленьим двором что?

– Чего вытаращилась? Родня там?

– Знакомые...
– соврала олениха.

– Думаю, Арес сам его и спалил.
– усмехнулся Каррах, - Славно погуляли олешки...

– Что скалишься, рысья морда?
– зарычал на Карраха Фархад, - Мы двенадцать воинов той

ночью потеряли.

– Зачем же они свою крепость?
– Мрита ничего не понимала.

– А что им оставалось? Сидеть и карателей из Рамира дожидаться? Погуляли напоследок и

ушли.

– Зачем?

– Мстили за что-то.
– хмуро ответил Каррах, - Ты работай, Мрита, работай...