поднял руку, чтобы её пригладить, но наткнулся на доспехи. Драться всерьёз ему

приходилось лишь однажды. Три года назад.

В тот год зима выдалась ранней и стада лиргов, идущие на юг, двинулись по южному

ущелью, вместо восточного, минуя предгорья Ташигау.

Рохом прекрасно понимал, что его вылазка не понравится обитателям Юргау, но видит

Кайсар, голод погнал его на ледник этой негостеприимной и опасной горы. Их было трое.

Взрослый кугуар и двое молодых волков. Рохома они застали в то мгновение, когда он

торопливо набивал мешки дымящемся на морозе лирговым мясом. Рохом, хотя его сердце

ёкнуло в желудок, приподнял верхнюю губу, обнажая клыки. Волки остановились, но кугуар,

даже не сбавив шага, молча потянул из-за спины короткую секиру. Рохом ударил первым.

Перепачканное лирговой кровью остриё копья почти достало живот кугуара, но тот сильным

ударом секиры, направил его в бок, и атаковал сам. Обух прогудел у самого носа барса, не

задев лишь чудом, а от следующего удара, привычный уклоняться от разъярённых самцов

лирга, Рохом, ушёл без труда. Стараясь не поворачиваться спиной к недобро ворчащим

волкам, он отступил к распластанной на льду туше. Не спуская глаз с врагов, Рохом поднял

два мешка, и начал не спеша отступать вниз по склону. Но кугуару, видно в ту ночь уж очень

хотелось кого-нибудь убить. Визгливо рыкнув, он в два прыжка настиг барса, замахнулся и

был сбит с ног прилетевшим в морду тяжёлым, пахнущим кровью мешком. Перехватив

копьё как дубину, Рохом, не жалея силушки так перетянул кугуара, что до кости развалил

ему левое плечо. Кугуар завыл. Волки потащили из ножен длинные боевые ножи, но

приближаться не стали, что напуганного охотника очень обрадовало. Захватив три плотно

набитых мясом мешка, барс до рассвета покинул опасный склон.

– Рох.
– кабарга Офар - хлопнул его по спине, - Пошли.

Стражник четвёртой большой галереи шестого яруса, крупный самец лани, не стал их

окликать, а просто отошёл в сторону, пропуская отряд на лестницу. Седьмой ярус был

полностью погружён во тьму, видать растяпы стражники забыли сменить прогоревшие

факелы. К лестнице ведущей на восьмой ярус крепостного холма, Хизаг повёл их окольным

путём, какими-то загаженными коридорами, узкими, сырыми, провонявшими лисьей и

волчьей мочой. В третьем от колодца коридоре им попытался преградить дорогу какой-то

койот. Хизаг коротким ударом сбил его с ног. Шедший за лисом олень Ругард, пинком

откатил скорчившееся тело к стене.

– Им прошлой вылазки в восточную галерею видно мало!
– буркнул лис.

– И не говори...
– проворчал Ругард.

Лестница, ведущая в восьмой, самый последний ярус холма оказалась в конце двенадцатого

от колодца коридора. У лестницы, под факелами сидело четверо стражников - волк, сайгак,

шакал и самка косули. Стражники увлеченно резались в трынду.

– А чтоб их!
– Хизаг запоздало шарахнулся в тень, но его заметили. Косуля привстала и

громко свистнула.

– Мародёры?
– нахмурился Ризо.

– Ага.
– проворчал лис, - Офар, доставай, чего уж теперь.

– Эй!
– донеслось из коридора, - А ну выходи!

Мгновение спустя, в стену, недалеко от Рохома ударил камень.

– Выходи, а то сейчас болт прилетит!

– Держи.
– кабарга протянул лису кожаную флягу и большой свёрток.

– Чтоб вам мимо глоток!
– с досадой буркнул Хизаг, - Выходим!

Стража не шутила на счёт болта. В руках сайгака был взведённый арбалет.

– Хизаг?
– худой взъерошенный волк в чёрном салакаше и коричневой кожаной хурке,

пригляделся и опустил копьё, - Чего шляетесь?

– Может сам догадаешься?
– огрызнулся лис. Не удостоив стражей приветствием, лис

опустился на корточки, поднял одну из стоявших на полу кружек, понюхал.

– Подношение небогатое, а значит внизу нас ждут новички.

– Дубовые палки вас ждут!
– рявкнул волк, - Поставь, где взял!

Хизаг послушно вернул на место кружку, встал и обернулся к косуле, которая со скучающим

видом вертела в руках короткую двулезвийную глефу.

– Чей там дец, Хельвин?

Косуля наморщила нос.

– Да, ладно, ты же не злая!
– лис заискивающе оскалился.

– А подношение, хранящим ваш ночной покой?
– у Хельвин оказался на редкость приятный