Шрифт:
Похоже, что им это очень нравилось. И, сам того не подозревая, я снова послушался их. Оттого они, радостные и игривые, прямо душу мне раскрыли, чуть ли целоваться не лезли.
"Во люди бывают!" - подумалось мне в порыве изумления.
А что означало "Маруся сказала"? Она тоже язык за зубами не держит? Ну, сколько же на свете людей, подобных Феофилактову и этой Марусе?!
А вот вопрос похуже: сколько мне доведется с ними по жизни встречаться? Именно поэтому люди, открыто заявляющие, что ненавидят меня, намного лучше, чем те, кто так считает, но выдают себя за друзей.
Прелиминарно можно было догадаться, что ждёт меня после отбоя, но куда более интересно, что ждёт меня в ближайший месяц. С такими мыслями и пролежал в койке до самого ужина, отогревая ноги после сырого кафеля.
Должен сказать, что кормили там отменно. Благодаря столовой военного госпиталя, я вспомнил-таки, что такое пюре с котлетой, а то с теми кашами да соками из чернослива и вовсе с ума сойти можно. Осмыслив армейский рацион, шутки ради, можно ввести такой термин, как "ассорти армейской столовой".
После отбоя я, как и обещал, зашёл в кабинет медсестры, где мы занимались полночи безудержным сексом, покоряя стол, кушетку и пол.
Возможно, в этом нет ничего такого. Но мне было сложно заниматься сексом с той, кого и вовсе не люблю. Ну, представьте: Юлечка готовится стать матерью, ждёт меня днями и ночами, а Димочка трахает болтливых медсестричек. Тьфу, срамота!
Но я свято верил, что Мария действительно поможет с комиссацией, а уж тогда я забуду всё это, как страшный сон.
И заметьте, с момента приезда на распределительный пункт прошло всего-то чуть больше недели, а приключений пережил на год вперёд. Убеждаюсь в который раз, что в армии время течёт очень медленно, ведь за эти дни успеваешь будто жизнь прожить.
Маша была из тех девушек, что всю жизнь проживают в одиночестве, но благодаря частой смене партнёров, она и вовсе не искала постоянства. Её постоянством было собственное непостоянство. Ещё один парадокс нашей жизни.
Наутро, 8 ноября, я пошёл на завтрак, а немного погодя поговорил с медсестрой по поводу обещанного. Заспанная и рассеянная, она подвела меня походкой полтергейста к кабинету главного врача терапевтического отделения, что-то шепнув ему.
– Да?
– удивился он, приподняв густые брови, и перевёл взгляд на меня.
Я стоял, как нашкодивший школьник. Думал над тем, что же конкретно ему сказала эта уверенная в себе дама сильных страстей.
– Ну ладно, милочка. Ступай!
– произнёс он некой барской замашкой и, скрестив на столе руки, обратился ко мне:
– Так. Молодой человек, вы решили комиссоваться?
– Да.
– Ясно. А что вас не устраивает в армейской жизни?
– Да абсолютно всё! Но не в этом суть.
– Позвольте полюбопытствовать, в чём же суть?
– У меня в Днепропетровске моя девушка ждёт ребёнка. А отец этого ребёнка я.
– Я вас понял. Ну и что я могу сделать?
– Помогите мне комиссоваться.
– Да вы в своём уме? На каком основании я вас комиссую?
– Ну, у меня сердце нездоровое... и зрение.
– Вот! Значит, делаем так: вы пройдёте у нас тщательное обследование и уж после этого мы и будем говорить о комиссации.
– Надеюсь, здешние врачи не такие, как в военкоматах!
– Что вы имеете в виду?
– Половина врачей отдаёт предпочтение деньгам, а не клятве Гиппократа.
– Что?
– привстал с кожаного кресла врач.
– Разве не слышали? Я говорю, что...
– А ну, пошёл вон отсюда! Сию минуту!
– вскипел он.
– Так я же...
– Во-о-он!!!
– завопил старикан.
– Лавренёв! Ты у меня не то, что комиссации, ты и ушей своих больше не увидишь!
Я поспешно вышел из кабинета и встретился лоб в лоб с медсестрой, испуганно смотревшей на меня.
– Подслушивала?
– грозно спросил я, хоть и знал ответ. Просто хотел, чтоб она знала, что и я в курсе.
– Я просто...
– Да понятно!
– махнул рукой я и отправился в свою койку.
Укрылся с головой одеялом и полдня проплакал.
"Не видать мне теперь комиссации! Это конец! Глумиться над павшим - это так по-людски. Вместо того чтобы помочь - всё думают о своей заднице. Действительно, очень заманчиво, ведь рядом с валяющимся в грязи любая вошь мнит себя Самсоном! И как же Юля теперь будет без меня?"
Вечером я позвонил ей и в двух словах рассказал о сложившейся ситуации. Ну что, собственно, она могла ответить? Сказала, чтоб держался умницей, и ещё раз сказала, что безумно любит и будет ждать.