– Это ты меня прокляла!
– С обидой в голосе выкрикнула Ундина, отшатываясь от Кас-Сандры и отталкивая ее руки.
– А пыталась хоть раз ты понять меня? Знала ли ты все, испытанное мной? Представляла ли меру страданий, толкнувших меня на путь изменницы? Да, я ушла к любимому от ненавистного идиота, который во всем шел на поводу своего сволочного братца. Тот даже уговорил мужа выставить меня, раздетую догола, перед всеми своими оголтелыми дружками, ведала ты об этом? Я была вынуждена подчиниться его приказу и стоять там перед ними, нагая, пока эти пьяницы жрали жирными ртами своих барашков и пили свои вина! По-твоему, я была обязана стерпеть и это издевательство? А ты сама, ты осталась бы с таким мужем? Я что, звала их покорять Вашу Трою? Защищаться надо было получше!

В глазах Дины вскипали слезы незаслуженного бесчестья и поругания. Они катились по щекам, а она даже не замечала. Страдала так сильно и так яростно, будто была оболгана вчера, а не века назад, причем в других жизнях.

– Да, я тогда бросила детей!
– кричала донельзя взволнованная беременная.
– Все равно он не давал мне воспитывать их. Они же росли точными копиями безвольного идиота отца и этого подлеца, его брата! Ты отравила мне каждую минуту моего счастья, а оно и без тебя было таким коротким! Ты обвинила меня в чужом выборе - лично я не желала войны!

– Прости меня. Я была очень и очень не права, - твердила Сара, пытаясь успокоить гостью.

Сандра старалась прикоснуться то к кистям рук, то погладить плечи Дины, мягко преодолевая ее сопротивление. Молодые женщины стояли друг перед другом, глаза в глаза, но сознание больше не уступало подсознанию.

– Почему именно голод?
– горько прошептала Ундина.
– Почему это ужасное постоянное желание насыщаться еще и еще? Почему всегда недостаточно того, что съела? Что за вечная одержимость едой?

– Я не знаю, - сказала Сара и тоже заплакала.
– Я так перед тобой виновата! Но я не понимаю, почему именно это... И я не знаю, как снять с тебя... Но я обещаю узнать и исправить.

Наконец, истерика Дины стала стихать. Теперь они с Сандрой, обнявшись, тихо плакали на плечах друг у дружки.

– Так что же это все-таки? Проклятье? Наказание?

– По моему, больше похоже на испытание.

– Да почему же всегда одно и то же?

– Может, пока не выдержишь? Или не примешь себя и свою жизнь, как есть, со всеми недостатками? Это единственное объяснение, которое я могу пока придумать.

– Господи, я так измучилась!
– Ундина опять залилась слезами.
– Ну почему нельзя просто жить, любить, наслаждаться счастьем? Почему непременно полагается страдать и умирать? В боли, в каких-то терзаниях, почему такая жестокость? Ведь бога считают гуманным, всепрощающим, а он так страшно, так больно наказывает!

– Хотела бы я иметь вразумительный ответ, - вздохнула Кас-Сандра.
– И ведь столько раз слышала этот ответ... Во сне... От него...

– От кого же?
– Дина почему-то насторожилась, даже слезы ее испарились.
– От этого...
– она ненадолго задумалась, подбирая слово, не нашла и сказала прямо: - Этого Аполлона, который приезжал к тебе передо мной?

– Понятия не имею, - горько вздохнула Сара.
– Во снах узнаю, и все правильно, а проснусь - и ничего... Только зеленые глаза. Главное, не получается ни в трансе его увидеть, ни... Нет, не Аполлон. Глаза не те, дух не тот.. Разговоры совершенно другие... Но и с Аполлоном сильная связь... Не понимаю только точно, какая именно.

Вдруг Сандра замолчала, наткнувшись на взгляд собеседницы, мгновенно ставший холодным, чуть ли не враждебным. Та поняла, что в чем-то переборщила, и несколько раз быстро помотала головой, будто пытаясь что-то стряхнуть. Напряжение спало.

– Кстати, я заметила, часто оказывается рядом моя хорошая знакомая. Фиана. Она и теперь довольно близко: работает в резервации. Мы не так давно случайно пересеклись в Напе, в дегустационном зале.

– Она пьет?
– встревоженно воскликнула Кас-Сандра.

– Не знаю, - ответила Дина.
– Не думаю, она там просто с Черри общалась. Черри тоже как-то связана с резервацией. Я сегодня видела по ТВ страшные вещи: общество взъелось на инвалидов, их честят и кроют...

– Я в курсе, - тихо ответила Сара.
– Мне тоже страшно.

– Думаешь, начнется погром?

– Погром!
– Кас-Сандра очень удивилась, услышав это слово из лексикона родителей в своем светлом Сан-Франциско.
– Это же из еврейской истории, разве нет? Причем тут...

– Ну драка, бунт, маленький локальный апокалипсис, - перебила Ундина.
– Ну не знаю, какое подобрать слово... Хиппиш, короче.

– А что такое ... киппиш?
– неуверенно повторила Кас-Сандра.

– Да все то же самое, - Дина раздраженно махнула рукой.
– Хиппиш. Шум. Трам-та-ра-рам. Гвалт. Что такое гвалт, тебе ясно?