Спустя четверть часа, заметив, что текст прочитан, он ожил и поинтересовался как-то слишком уж вяло:

– Подходит?

Фримен решил взять ту же тональность.

– Угу. Где будут проходить съемки?

– Я слышал, тут есть один островок, - начал было Рэмси, потом запнулся, задумавшись, и Дэн исподлобья глянул на него, потому что "один островок" он тоже знал.
– Говорят, там есть интересная поляна с вертикальными камнями....

Вот же какое совпадение: и про вертикально стоящие камни он тоже знал не понаслышке! Теперь уже Фримен всерьез насторожился. Неужели кто-то еще, кроме Дайны, отыскал дорогу к порталу?

– Зачем куда-то далеко ехать, когда можно найти неплохую полянку поближе?

– Ну, там подальше от цивилизации, не будут соваться любопытные, - собеседник почесал ногтем бровь и криво улыбнулся.
– Сможем поработать без помех.

– Возможно, - Дэн успел заметить на внутренней стороне предплечья какой-то рисунок. Татуировка была наполовину скрыта рукавом, поэтому он не успел её рассмотреть. Да и мало ли людей, которые любят портить свою шкуру всякими картинками.... Много больше его смутило то, что этот незнакомец знает про каменный круг. Но и это тоже было объяснимо: всегда есть любители бродить по нехоженым местам в поисках приключений. Возможно, этот как раз такой. А наткнуться на каменных великанов на вершине скалы не так уж и сложно.

– Так мы договорились?

– Пожалуй, да. У меня не слишком много времени на эту работу, но я постараюсь успеть.

Рэмси одобряюще заулыбался и небрежно, щелчком, стряхнул со стола невидимую соринку.

– У нас всё получится.

* * *

Один ушёл. Странно, что он вообще приходил.

Локи задумчиво смотрел на опустевший холл за дверью. Он никак не мог решить, правильно ли поступил, не отказав, но и не дав согласие. Может быть, надо было решительно выбрать сторону, за которую следует играть? Раньше таких сомнений испытывать не доводилось. Сторона всегда была одна - своя. Теперь, после долгого общения с людьми, появилось необъяснимое желание сначала подумать, а уж потом....

Пальцы механически постукивали по краю столешницы. В доме стояла такая тишина, что слышно было, как шуршит за окном снег. Белоснежное покрывало мерцало в сумерках, делая мир похожим на тот, что остался в прошлом, в воспоминаниях. Там тоже чаще лежал снег, чем росли цветы, но на душе всегда теплело, едва в памяти всплывали образы из детства.

Вот же проклятье! Ввязался в эту бесконечную войну... Жил бы себе спокойно, читал книжки. Так нет, надо было один-единственный раз встать рядом с Одином, выведшим всех на простор этого мира, чтобы выстроить тут город и поселиться среди сказочно красивых гор и лесов. И случилось это за год до того, как то же самое решили сделать эрсы. Просто так совпало, что тем тоже приглянулся пустынный мирок, но они немного задержались, решая какие-то свои, внутренние, проблемы. Один буквально увёл у клана медведей из под носа то, что было разведано ими давным-давно. Одноглазый и его народ пришли сюда раньше соперников, выстроили дома и стали жить.

Когда же сюда вошли эрсы, они обнаружили, что место занято.

Первое сражение асгардцы легко выиграли. Эрсы, уже считавшие эти земли своими, яявились налегке, потому сначала отступили, но вскоре вернулись снова, утроив силы. Видимо, сочли, что столь малое количество пришельцев не сможет устоять перед лавиной воинственных жителей перенаселённой Трейи. И их цель была бы достигнута, если бы не порядком потрёпанный в сражении возле портала Один, ворвавшийся в дом к благоразумно не лезущему в драку Локи с криком: "Выручай! Мы не выдержим..." Его знаменитое оружие было в копоти и бурых пятнах, разряжено и почти разбито, им пользовались, как настоящим копьем, отбиваясь от противника. По лицу текли пот и кровь, поляризованная защита брони давно отключилась, одежда висела лохмотьями. Один тяжело дышал, его тогда еще оба глаза смотрели так, что рыжему стало холодно: а вдруг и вправду проиграют? Йотун бойцом себя никогда не считал. Махать железом его учили в далёкой юности, конечно, но это не шло ни в какое сравнение даже с самым распоследним асгардцем. Его коньком были слова, сладкие и текучие, обволакивающие, усыпляющие бдительность, кружащие голову, обещающие славу, почёт, богатство... В общем, в драках своих новых сородичей он, по обыкновению, не участвовал никогда.

Их было чуть больше пяти тысяч, тех, кто прошёл через портал из погибающего мира, недолго служившего им предыдущим домом. Звезда, освещавшая его, грозила взорваться со дня на день. А тот, еще более ранний мир, откуда пришёл весь этот народ, погряз в войнах и катастрофах, теряя остатки цивилизованности и технологий. Оттуда Один увёл за собой тех, кто был согласен уйти, куда глаза глядят. И вот теперь от этих ушедших могло остаться еще меньше. Избежать гибели на далёкой родине, чтобы потом сначала попасть в умирающий мир, а затем пасть в сражении за новый? Незавидная участь...

Но ведь за помощью-то пришёл не чужой, а тот, с кем они смешали кровь, назвавшись братьями навсегда...

"Хорошо, - ответил тогда Локи, глядя в просящие глаза, - я помогу".

Он взял то, что принадлежало только одному ему - белый клинок, дагу, связанную лишь с его личностью - и вышел один на один против всей армии, атакующей сильно поредевшую защиту асгардцев. Было страшно до судороги в плечах, но он всё же заставил себя взглянуть на несущиеся навстречу чёрные волны закованных в броню эрсов. Тогда ещё их оружие было намного примитивнее нынешнего, но всё равно достаточно смертоносным, чтобы смести с дороги столь малое препятствие, как одинокий йотун с серебристым клинком.

Он вытянул вперед чуть дрожащую руку с зажатым в похолодевшей ладони таким крошечным оружием. Губы тоже дрожали, шепча слова, недавно прочитанные в книге. А если не подействует? Если древний текст понят неправильно? Если в нём ошибка? Локи закрыл глаза, чтобы не видеть ничего вокруг: ни катящейся волны нападающих, ни окаменевших под защитой стен на своих местах немногочисленных защитников молодого города.... Остались лишь незнакомые слова, срывающиеся в пустоту, уносимые ветром. Лишь бы успеть договорить... Он так боялся тогда, что не успеет. С каждым мигом существа в чёрном, вооружённые, оскалившиеся от ожидания быстрой победы, становились всё ближе, растекаясь вокруг него по широкой дуге, охватывая флангами, как крыльями огромного нетопыря.