В субботу и воскресенье отдыхали. В пятницу вечером Алексей прямо с занятий отправился на вокзал, откуда уехал ночным поездом в Белово.

В субботу Олег отсыпался. Встал поздно, в десятом часу. Выпил чаю по сложившейся привычке. Но в двенадцать часов решил сходить на шахту в столовую. И тут внезапно на пороге появилась Лариса.

– Здравствуй!
– поздоровалась она и, видя его удивленный взгляд, спросила.
– Ты что, не рад?

– Конечно, рад, - ответил он, кое-как справившись с удивлением.

– А если рад, то почему так и не зашел?
– спросила Лариса.

Олег замялся. Честно говоря, за неделю у него ни разу не возникло желания зайти к ней. И не потому, что она ему не нравилась. Просто, кто их знает этих баб? Может быть, то, что между ними было, всего лишь на всего случайный эпизод. Женский каприз. А придешь к ней, а тебе скажут, как в очереди: "Мужчина, вас здесь не стояло. И вообще я замуж собираюсь". Как это с Ольгой произошло.

– Да с этой учебой времени совсем не остается, - ответил Олег и добавил в оправдание.
– Мотаюсь на трех трамваях на другой конец города.

– Понимаю, - сказала Лариса и все же упрекнула.
– Н мог бы все-таки зайти.

Олег, молча, развел руками. Виноват.

– Ты куда-то собираешься?
– спросила она.

– На шахту, - ответил Олег.

– Зачем тебе на шахту, тем более в субботу?
– удивленно спросила Лариса.

– В столовую, - ответил он.
– Пообедать.

Лариса рассмеялась. Но рассмеялась как-то легко и необидно.

– Пошли ко мне, - сказала она.

– А как же обед?
– спросил Олег.

– Глупый, - ласково произнесла она.
– Неужели я тебя не покормлю.

И приблизившись вплотную к нему, произнесла с придыханием.

– Пойдем. Я тебя хочу.

Когда они под руку шли по улице, Олег испытал новое, ранее неизведанное чувство. Он ощущал себя щепкой в водовороте жизни, которую затягивает в темный загадочный омут.

IV

Олег, как и в прошлый раз, вышел из автобуса на остановке возле "Переправы". С неба не капало. Либо автобус миновал полосу дождя, либо ненастная погода сделала передышку.

Олег слегка потянулся, пошевелил плечами, переступил с ноги на ногу. Все это он делал, чтобы размять, затекшие за дорогу, тело и суставы.

"Вот кого бы я хотел увидеть, - подумал Олег, - так это Михаила. Да, где же его сейчас найдешь? Интересно, на какой шахте он работает?"

Олег так и не узнал новый адрес бывшего соседа. И даже не представлял, как это можно сделать, Общих знакомых, от которых можно было что-то узнать, у них не было. В прежние времена на такой случай имелся адресный стол. Там, правда, требовали подробной информации. Фамилия, имя, отчество, год и, желательно, место рождения. Все это Олег знал. Но только времена изменились. Теперь это считалось личной информацией и по закону не подлежало разглашению.

Олег не мог забыть, как Михаил сильно удивил соседей своей внезапной свадьбой. Для них она стала полной неожиданностью.

"А в каком месяце он женился?
– стал вспоминать Олег.
– Нас как раз тогда на практику отправили. Значит август или сентябрь. Точно не скажу. Помню только, что тепло было".

В начале августа занятия на курах проходчиков в учебном комбинате закончились, и настало время практики. Олег проходил ее на своем участке, а Алексея определили на девятый.

Попав в звено проходчиков, Олег по-настоящему узнал всю тяжесть шахтерского труда. Ели раньше он забое бывал либо, делая доставку материалов - крепежа, рештаков, скребковых цепей, либо будучи подносчиком у взрывника. Теперь ему приходилось делать всю проходческую работу - бурить шпуры, отгружать взорванный уголь и породу, крепить выработку. Не сказать, что эта работа была очень уж тяжела. Таскать стойки или зачищать вручную скребковые конвейера было тоже нелегко. Но там, устав, всегда можно было устроить себе "перекур", побросав лопаты. А здесь одна работа сменяла другую. А отдохнуть получалось лишь, когда покидали забой перед взрыванием. Два длинных свистка взрывника и выработка вздрагивала, а грохот и воздушная волна ударяли в уши. Три коротких свистка означали, что взрывник осмотрел забой и можно продолжать работу. И теперь уже без всяких "перекуров" до конца смены.

Олег уставал, как год назад, в первые месяцы работы в шахте. И даже иной раз закрадывалась слабовольная мыслишка: "А не легче ли работать дальше горнорабочим? Крутишь конвейера, а рублей двести пятьдесят или триста в месяц имеешь". Но такие мысли Олег старался от себя гнать.

Его усталость заметила даже Лариса.

– Тяжело?
– спросила как-то она, лежа в постели и прижимаясь к нему обнаженным телом.

Олег кивнул. Лариса еще сильней прижалась к нему.

– Не переживай, - успокоила она его.
– Привыкнешь.

– Конечно, привыкну, - произнес Олег и добавил.
– А куда я денусь?

И тут Лариса обнаружила его желание.

– А он, похоже, не устал, - сказала она, устраиваясь на нем сверху.
– Лежи, я сама все сделаю...

Алексей Воронцов тоже уставал, хотя работал в бригаде, проходившей выработки с помощью проходческого комбайна. Они с Олегом иногда спорили, в каком забое тяжелее работать.

– Вы же вручную забой не отгружаете, - говорил Олег.

– Лопатой нам тоже поработать приходится, - не соглашался Алексей.
– Когда приямок под стойку берешь или привод зачищаешь, чтоб нарастить.