– Такой мужчина, как я, всегда повелевает, а его женщина, пусть хоть королева, но всего лишь его женщина. Ты это понимаешь?

– Я понимаю, что ты тиран, деспот, варвар, пират, а еще неблагодарный. Но ты все равно мне нравишься. Я люблю тебя!

Хуан снова жадно ее поцеловал, и черная накидка, в которую закуталась Айме, соскользнула с плеч. Подняв ее с пола, он спросил:

– Что это?

– Маскарадный костюм, который пришлось надеть. У нас в доме был гость. Его пригласили поужинать, но он продлил послеобеденную беседу. Он еще не вышел из дверей, когда я выбежала из дома. Меня могли издалека увидеть, но черное скрывает, делает все одинаковым, маскирует.

– Хм! А кто был гость?

– Кое-кто. Друг мамы и сестры.

– Как его зовут?

– Какая разница, если ты все равно его не знаешь? Старый друг Моники, который приехал ее повидать и остался на ужин. Она зашла на кухню и своими чистыми руками настоятельницы приготовила великолепный десерт.

– Ах, да? Святая Моника так старательно о ком-то заботится?

– Святая? Кстати, нам надо кое-что прояснить. Как так случилось, что ты осмелился разговаривать с моей сестрой?

– Она тебе рассказала?

– Она была возмущена твоей грубостью, что я общаюсь с таким субъектом, как ты. Мне пришлось сказать, что ты рыбак, с которым я иногда болтала, потому что интересовалась твоим занятием: как пользоваться рыболовными крючками и сетями. Хуан, ты поступил скверно. Моя сестра – опасный враг.

– Опасный враг? А что она может мне сделать? У нее есть влияние там, наверху? Прикажет морю поглотить мой корабль? – издевался Хуан, забавляясь не на шутку.

– Ты чудовищный эгоист, Хуан Дьявол. Тебя в самом деле не волнует, что из-за всего этого со мной может что-нибудь произойти?

– По-моему, это тебя не волнует. Айме, о некоторых вещах думают заранее. Когда я пытаюсь войти в порт в разгар бури, то прекрасно знаю, что на кону жизнь, корабль. И я полечу в ад, если все это потеряю.

– С тобой это не случится.

– Ты мной не сможешь вертеть по своему усмотрению. Я тебе говорил это сотни раз. Ладно, мне пора. Отплываю на рассвете, а у меня остались незавершенные дела.

– Ты точно вернешься через пять недель? Это так долго.

– Я тоже буду по тебе скучать, Айме, – откровенно признался Хуан.

– Но ты не будешь страдать и постараешься забыть меня в объятиях других женщин. Я это прекрасно знаю. У тебя любовницы во всех портах!

– А у кого их нет? Но не волнуйся. Я скоро вернусь и привезу тебе подарок. Подарок, достойный королевы.

Он обжег ее долгим поцелуем, словно пытался выпить из нее всю волю и жизнь. Потом мягко отстранил от себя.

Теперь целовала она, прижавшись к его шее, страстная, сумасшедшая, ослепшая. Словно бросаясь в объятия этого мужчины, она погружалась в самую бездну и ничто ее не волновало, кроме высшего наслаждения, в котором соединялись жизнь и смерть.

– Когда вернешься, ты меня найдешь, Хуан. Клянусь. Будь что будет, но я буду ждать тебя здесь, даже если остальной мир рухнет.

– Доложите обо мне сеньору Педро Ноэлю. Уже поздно, но надеюсь, он меня примет. Скажите, что Ренато Д'Отремон хочет срочно его видеть.

Дожидаясь бывшего нотариуса отца в прихожей скромного домика, Ренато передал свою карточку слуге и задумался. Его преследовал образ. Снова и снова в воображении проносилась тень в черной накидке послушницы Рабынь Воплощенного Слова, которая скрылась за деревьями. Ему не пришло в голову, что той женщиной может оказаться не Моника. Но зачем ходить ночью в сад, почему украдкой и так поспешно, словно она ждала его ухода, чтобы сбежать туда?

– Ренато! Это действительно вы? – приблизившись, воскликнул радостный и растроганный Ноэль. – Ренато Д'Отремон, вы подарили мне самую большую радость за все эти долгие годы.

– Простите меня за несвоевременный визит. Я так понимаю, вы…

– Да, я собирался лечь; в халате и во всем остальном я прибежал сюда. Обнимите же меня, сын мой. Как отрадно видеть вас! Как чудесно вы преобразились! Вы настоящий красавец, черт побери. Похожий на мать, а всем обликом и великолепной статью на Д'Отремон. Счастлив тот, кто оправдывает свою породу. Садитесь же, садитесь. Чего вы желаете? Джин? Коньяк?

– Ничего, ничего, друг мой. Я пришел поговорить с вами.

– Ну тогда следует отпраздновать эту беседу, а также ваше возвращение на Мартинику. Ведь прошло несколько дней, правда?

– Почти пара недель.

– Я признателен, что вы сразу меня навестили. Знаю, что нам выпить! – Педро Ноэль встал, и чуть отойдя, позвал: – Серапио, Серапио! Приготовь нам два ром-пунша по всем правилам. – А затем, повернувшись к Ренато, воскликнул: – Вы ведь не станете пренебрегать национальным напитком?