– Мне приходится вмешиваться. Между нами уговор. Айме, ты поклялась мне. Поклялась со слезами и исполнишь клятву.

– Я ничего не сделала…

– Правда? Положа руку на сердце, ты правда исполняешь обязательства невесты Ренато?

– Теперь появился Ренато!

– Разумеется появился, ведь ты выходишь за него замуж и пообещала его осчастливить.

– Так и случится. Я ничего ему не сделала. Видишь, за десять дней я уже два раза с ним встречалась. После шести месяцев его отсутствия; я торчала в этом доме шесть нескончаемых месяцев, как в могиле.

– Эта могила очень посещаемая. Ты приехала с друзьями, гуляешь все время, о тебе спрашивают типы, которые…

– Что? О чем ты говоришь? – не на шутку испугалась Айме.

– Я слышала, ты разговаривала в саду. С кем?

– Ни с кем.

– Не лги! Твоя ложь возмущает меня больше всего. Среди деревьев я отчетливо слышала мужской голос, а в этом окне о тебе спрашивал мужчина и называл по имени. Мужчина грязный, отвратительный, дерзкий, какой-то моряк.

– А! Это бедный Хуан, – притворно-изворотливо пояснила Айме. – Ты с ним говорила? Что он сказал? Предупреждаю, у него не все в порядке с головой. Он несчастный, но…

– Несчастный? Сумасшедший? Бедный? Но о тебе он говорил не как сумасшедший!

– Что тебе сказал этот мерзавец?

– Важно не что он сказал, а каким тоном он это произнес. Похоже, ты знаешь его. Кто этот мужчина?

Айме улыбнулась, совершенно успокоившись, и уверенно воспользовалась своим цинизмом, как беспроигрышным орудием, которое еще ни разу ее не подвело. Не придав значения ее словам, она цинично объяснила:

– Он рыбак. У него есть корабль, он ходит на нем далеко. Иногда привозит хорошую рыбу. Я покупаю ее, а в этой совершенной скуке и одиночестве я проявила слабость, поговорила с ним о подробностях его ремесла. Здесь нет разницы в положении, нет правил этикета, как в Париже или Бордо. Разве я не могу интересоваться занятием этого рыбака? Не могу говорить с людьми? Ты что, собираешься превратиться в моего сторожевого пса и сделать мою жизнь невыносимой из-за…?

– Замолчи, Айме!

– Хорошо. Замолчим обе. Пойми, я не потерплю, если ты будешь мне высказывать все, что заблагорассудится. Заговоришь ты, заговорю и я, скажу Ренато…

– Ты не скажешь ни единого слова, – гневно воскликнула Моника. – Не скажешь ничего и никому! Поняла меня? Забудешь о том, о чем, к сожалению, знаешь. Навсегда замолчишь, а если осмелишься…

– Моника, мне больно! Ай! – пожаловалась Айме.

– Прости. Я не хотела и не хочу делать тебе больно, сестра. Но между нами уговор, и ты должна его уважать. Для меня он важнее жизни. Понимаешь? Важнее жизни!

– Мама зовет, – указала Айме; и правда, обе услышали голос Каталины. – Пожалуйста, Моника, не становись такой! Не воспринимай все так серьезно. Ничего же не произошло. Негоже в таком одеянии так горячиться, все принимаешь близко к сердцу. Сестра, ты не умеешь жить спокойно.

– Айме, доченька! Здесь Ренато! Иди же! – прозвучал голос приближающейся сеньоры Мольнар.

– Ренато. А вот и он. Слышишь, Моника? – усмехнулась Айме. – Успокойся, приди в себя. У Ренато прямо дар приходить вовремя. Тебе так не кажется?

Моника не ответила. Неподвижная, со сжатыми губами и бледными щеками, она внезапно стала похожа на восковую статую в белоснежных одеждах. Усиленно улыбаясь, Айме мгновение наблюдала за ней, затем слегка встряхнула руку сестры ласковым жестом.

– Успокойся, улыбнись Ренато. Встреча с тобой станет для него настоящим сюрпризом. Наверняка ему есть, о чем поболтать с тобой, Моника. Ты славная и развеселишь его. Ты ведь знаешь, как он тебя ценит. Я не эгоистка и одолжу его тебе на время, чтобы вы теоретически исправили наш мир, как обычно делаете. Не беспокойся, Ренато счастлив, и пока он любит меня, таким и останется.

В зале с колоннами, у высокого окна, сквозь которое проникали лучи заходящего солнца, Ренато Д'Отремон сжал руки Айме в ребяческом и влюбленном желании украсть у нее поцелуй. Издалека, изображая усердные хлопоты, Каталина де Мольнар радостно смотрела на них. Какой скромной и невинной казалась любовница Хуана Дьявола! Другие взгляды, улыбки, жесты – совершенная игра во влюбленную, задушевную и простодушную невесту.

– Айме, любовь моя, моя слава, моя жизнь! – страстно воскликнул Ренато.

– Успокойся. Не приближайся так близко. Мама смотрит, – кокетничала Айме со смехом. – Ты пугаешь меня такими порывами.

– Прости. Я обожаю тебя, Айме. Не могу дождаться, когда наконец ты станешь моей женой!

– До этого еще далеко.

– Зависит от тебя. У меня все готово. Мама знает, она довольна и счастлива. Надеется познакомится с тобой, благословить и назначить дату свадьбы.

– Что ты говоришь! Сеньора Д'Отремон?

– Моя дорогая мама. Она сразу полюбила тебя, как только узнала о моей любви. Я думал о тебе все эти дни, жизнь моя! Мечтал увидеть в своем доме, среди земель, что будут твоим королевством! Потому что там ты будешь как принцесса, как владычица из волшебной сказки.