Шрифт:
– Боюсь, Айме будет это делать где угодно, даже с самым отвратительным мужчиной. Ей все равно что батрак, что нищий.
– Замолчи! – оборвала ее Каталина, заметно раздражаясь. – Ты напрасно оскорбляешь бедную сестру. Невероятно, Моника.
Снаружи донесся шум остановившейся кареты и молодой смех.
– Думаю, там твоя сестра, – сообщила Каталина. – Вот увидишь, она обрадуется, когда увидит тебя. Она любит тебя больше, чем ты ее, Моника.
– Ты так думаешь? – горько спросила Моника.
– Ты только что доказала это своими словами. Она никогда тебя не осуждала и всегда была на твоей стороне. Она первой пыталась убедить меня и твоего отца не разрешать тебе принимать постриг. Она любит тебя больше, чем ты ее. Намного больше.
– Пока, Густаво! До завтра! Не забудь прийти и ты, Эрнесто. И приведите Карлоса… – послышался веселый голос Айме.
– Это ее подруги? – язвительно спросила Моника.
– Подруги приезжали за ней, – уверила Каталина. – Это была целая компания, не думаю, что это что-то особенное.
– Как же ты слепа! Пойди, сообщи о моем приезде.
– Тихо!
– О! – испугалась Айме, но тут же ласково зашептала: – Хуан! Но, Хуан…
– Тихо, я сказал, – стоял на своем Хуан. Он резко схватил ее сзади за плечи, заставляя запрокинуть голову, чтобы жадно испить мед с ее губ. Хуан долго целовал Айме, застав ее, когда та решила лечь в мягкий гамак из шелковой сети. Она жадно наслаждалась, затем оттолкнула, притворно возмутившись:
– Пират, дикарь! Как ты со мной обращаешься? Ай! Отпусти! И говори тише. Тебя могут услышать в доме.
– Не думаю. Он слишком далеко. Хороший уголок ты смастерила себе среди этих деревьев. Но моя пещера на песчаном пляже лучше. Этой ночью я жду тебя там.
– Этой ночью я не смогу! – горячо возразила Айме.
– Этой ночью я жду тебя, и ты придешь.
– Не знаю, смогу ли…
– Сможешь. Я буду ждать. Вот увидишь, тебе просто будет все уладить, как только вспомнишь, что я там внизу, а если задержишься…
– Я уже знаю – уйдешь… – изрекла Айме насмешливо.
– Нет. Я приду за тобой, и утащу даже волоком.
– Не будь дикарем. Думаю, этой ночью я приду в пещеру.
– Совершенно уверен, что придешь. Мой корабль отплывает завтра на рассвете.
– Куда, не скажешь? Я не выдам тебя.
– Не теряй зря времени. Законы – что сети грубые. Живая рыба – это по мне, она умеет бить хвостом, чтобы выпрыгнуть оттуда.
– Ах! Тогда это правда, что твои путешествия полны тайн? Куда направляется твой корабль? Скажи, Доминика? Гваделупе? Или поедешь в Тринидад и Ямайку? [6]
– Я вернусь через шесть недель.
– Шесть недель? Это уйма времени!
– Может быть, через пять. Ты будешь по мне скучать?
– Буду плакать днями напролет. Клянусь, Хуан! Не знаю, что в тебе такого, но ты сводишь меня с ума. Иногда я проклинаю час, когда узнала тебя.
– Эту ночь ты не будешь проклинать. Я жду тебя.
– Я приду, приду! А теперь кто-то идет, прячься. Это моя сестра. Уходи, уходи, ради Бога! – умоляла встревоженная Айме. – Если нас увидят вместе, мне конец.
– Конец? Почему?
– Уходи, Хуан! – отчаянно приказывала Айме. Резко его оттолкнув, она выбежала к Монике.
– Моника, сестренка! – воскликнула запыхавшаяся Айме нарочито весело.
– Откуда ты идешь? – сурово спросила Моника.
– Откуда иду? Из сада. Разве ты не видела? Почему не снимаешь облачение? Не понимаю, как ты носишь его в такую жару. Почему так смотришь? Что случилось?
Моника уперлась красивыми нервными руками в плечи Айме и стала вглядываться ей в глаза, словно желая проникнуть в ее мысли. Они стояли у входа в угловые комнаты огромного дома Мольнар, сердце Айме бешено колотилось, как в детстве, испугавшись проницательного взгляда старшей сестры.
– Ты не ответила, Айме. Откуда идешь?
– Я же сказала, что из сада. Что еще сказать? Только приехала и сразу попрекаешь…
– Я не хотела возвращаться. Мне пришлось. Теперь мне кажется, само Провидение направило меня сюда.
– Ай, ай, ай! Теперь уже я в затруднении. Когда ты упоминаешь Провидение…
– Не прикидывайся безответственной. Ты уже взрослая, чтобы разыгрывать тут избалованную девочку.
– Чего тебе вообще от меня надо? – яростно возмутилась Айме. – Ты не мешаешь, пока не лезешь в мои дела.