– Доченьки, надо же, Слава Богу, – подошла Каталина. – Я боялась, что вы и дальше спорите. Мучительно видеть ваши ссоры. Они отзываются болью в материнском сердце. Ах, если бы дети это знали! – мать глубоко вздохнула.

– Мама, ради Бога, не поэтизируй, – весело отпарировала Айме. – Тучка уже прошла. Правда, Моника? Вот увидишь, больше такого не повторится. С этого дня мы с сестрой чудесно поладим. Я в своем доме, а она в монастыре. Самый верный способ не раздражать друг друга. И если у меня появится дочь, легкомысленная и кокетливая, то я ее пошлю к тетушке-настоятельнице, чтобы та наставила ее на путь истинный и…

– Айме! – послышался голос Ренато из коридора.

– Похоже, меня зовет Ренато, – пояснила Айме, и крикнула в ответ: – Я здесь, дорогой. Заходи.

– Простите меня, – с порога извинился Ренато. – Бесспорно, я прерываю семейный разговор, но мама желает с тобой побеседовать, Айме. Бедняжке не понравилась новость о вашем отъезде.

– Я мигом все улажу и приведу ей наши веские доводы, – уверила Айме. – Ты не пойдешь со мной, Ренато?

Тот заметил оцепеневшую Монику у маленького чемодана, такую бледную и слабую, с таким мучительным выражением на лице, что его невольно повлекло к ней непреодолимое чувство дружеского сочувствия:

– Не хочу, чтобы ты огорчалась по моей вине, Моника.

– Я не огорчена, Ренато, для этого нет причины. Ты самый лучший мужчина.

– Я хочу им стать, чтобы осчастливить твою сестру, как она того заслуживает, и чтобы когда-нибудь ты увидела во мне брата, пусть мы и не одной крови.

Тут он быстро взял ее руку и поцеловал, а затем ушел вслед за Айме.

– Какой хороший юноша, Боже, – воскликнула Каталина. – Самый лучший на белом свете. Пойду готовить чемоданы.

Моника осталась одна, ощущая на руке приятный и горящий поцелуй; наслаждение от прикосновения огнем зажгло ее щеки, и она яростно вонзила туда ногти, чтобы стереть этот след.

17.

– Ваше появление – большая честь для меня, сеньорита, но откровенно говоря, я не припомню…

– Не утомляйте воображение, доктор Ноэль. Мы с вами видимся впервые. Я знаю вас зрительно. В Сен-Пьере ведь все друг друга более-менее знают, не так ли?

– Не думаю, что имел удовольствие до настоящего момента.

– Меня зовут Айме, Айме де Мольнар.

– Вот теперь да. Теперь все ясно! Вы правы, все друг друга знают. Я знаком с вашей матерью, отцом, мир его праху, он был и моим другом. Но чем могу служить вам? Присаживайтесь же, присаживайтесь.

– Не нужно, я ненадолго…

Украдкой посматривая на окна и двери старого обшарпанного кабинета, искусно владея собой, Айме затеяла опасную игру. За несколько дней нахождения в Сен-Пьере, она неустанно задавала вопросы, на которые не получила ответа; и наконец, она решилась посетить старого нотариуса, который смотрел на нее непонятным взглядом то ли любопытства, то ли удовлетворения и подтвердил:

– Я видел вас несколько раз маленькой девочкой, а теперь вы чудесно преобразились. Чем могу служить вам? Вижу, вы очень обеспокоены.

– О, нет! Что вы, это все ерунда. В моем посещении нет ничего серьезного. Я проходила мимо и подумала, возможно, сеньор Ноэль знает что-нибудь о моих заказах. Разумеется, вам не понятно. Простите. Это путаница. Получилось так, что я дала пару монет капитану некоей шхуны, чтобы тот привез мне из Ямайки английские духи.

– Английские духи? А разве не Франция присылает нам самые лучшие духи в мире? – пришел в негодование добрый Ноэль.

– Да, да, само собой. Но не в этом дело. Я хотела именно эти духи. Они для кабальеро. И еще несколько рубашек. Тех удивительных английских рубашек, которые так отличаются от остальных. Просто я хочу сделать подарок суженому. Я ведь невеста, доктор Ноэль. И скоро выйду замуж.

– Ну тогда поздравляю вашего будущего супруга. Но продолжайте: вы дали пару монет капитану шхуны…

– Чтобы тот привез мне духи из Ямайки. Но человек не вернулся.

– И вы хотите предъявить ему иск. У вас есть квитанция?

– О, нет! Что вы! Речь идет о достойном доверия человеке. Мне его порекомендовали. Но никто ничего не знает, а так как мне сказали, что вы его друг…

– Мой друг – капитан шхуны? Как его зовут?

– Я не знаю его фамилию. Его корабль называется «Люцифер».

– Хуан Дьявол! Ваш рассказ просто невероятен. Хуан Дьявол – торговец духами!

– Ну, это особое одолжение. Он согласился, и я дала ему денег, а он обещал скоро вернуться, и как в воду канул.

– Действительно, сеньорита де Мольнар. Никто о нем не слышал, и похоже, еще долго не услышит. Я обязан говорить искренне, потому что знаю и люблю вашего суженого – молодого господина Ренато Д'Отремона.