– Закон - это то, что возвышает людей, фэйне, аргрингов и нидрингов над животными. Какой бы там закон ни был - его нужно исполнять. И ты нарушил закон Торгового Совета. Ты виноват.

– Все в этом городе виноваты. Но если кто- то попросит показать пальцем на кого- то конкретно, я укажу на Эрнеста. Теневой король, который даже не пытается прятаться. Он не сделал для города ничего, но рассказывает всем, что построил тут порядок. Порядок юстициарского беспредела? Порядок его старческих прихотей?

Баэльт нахмурился. Слова Альвика неприятно накладывались на его собственные сомнения по поводу Эрнеста.

– Он испортит даже таких, как ты, Мрачноглаз. Принципиальных законников, которым подавай только правосудие. А может, уже испортил. Я слышал, ты занимался Рибуром.

Баэльт похолодел.

– Что тебе с убийства Рибура?

– Убийство Рибура,- Альвик фыркнул.- Никакой возни. Никакой реакции. А потом, когда ты всерьёз берёшься за дело, тебе возвращают амулет, а убийцей внезапно оказывается писклявый счетовод, у которого денег на убийц даже не хватило бы.

– Он воровал из цеха,- хрипло проговорил Баэльт.

– Да, я слышал. Вы нашли у него деньги в доме. Ты и Эрнест. После обыска и обвинения. А ещё я слышал, что он безумно бедно жил для того, у кого обнаружили пару тысяч фольтов.

– Старался не привлекать внимания.

– Да, звучит логично. Знаешь,- Альвик сощурился,- мне кажется, что наш Торговый Судья под обличьем теневого короля носит облик самой бездны. И, кажется, эта бездна беззакония начала переползать в тебя. Иначе бы ты тут не стоял, Мрачноглаз.

Юстициар закатил глаза в притворном раздражении.

Он напряжённо размышлял.

Альвик оказался проницателен. Даже более чем. И, кажется, говорил лишь правду. Обидную и больную правду. И всё, что сказал Альвик, лишь освежило сомнения Баэльта.

А что, если он Эрнест действительно видит в нём не юстициара? Просто очередная шестерня в его механизме беззакония и насилия?

Ответ казался ему до боли очевидным.

"Если мне повезёт, я смогу изменить это со временем. Осторожно. Маленькими шажками. А пока у меня лишь одна принцип - не позволить принципам выкинуть меня обратно в нищету."

Посмотрев на глядящего в пол старика, он вздохнул.

"И уже сегодня кому- то придётся заплатить за моё решение."

Баэльту на миг стало жалко этого торговца. В Котле он вряд ли долго протянет. А что будет с его дочуркой и женой?

В следующий миг чувство жалости пропало. Пустота в груди безжалостно засосала его.

Но он, Баэльт, преисполнился глубокой благодарности к Альвику за этот удар сердца, когда он был... Живым.

Баэльт выдохнул облачко дыма в потолок.

– Альвик. Пожалуйста,- слово далось ему с трудом,- начни говорить. И я попрошу за тебя Эрнеста. Расскажи мне всё, что можешь.

– Что рассказать?- Альвик истерично хохотнул, качнувшись на стуле.- Вам донесли люди, которые должны были привезти мне товар! Я даже не сбыл ни одной партии! Просто сделал заказ - и всё!

Баэльт гадливо нахмурился. Кажется, подобие уважения к Эрнесту только что умерло.

Зачем тогда Эрнесту бумаги? Бумаги о несостоявшейся сделке? Почему наказание такое суровое?

Наверняка всё зависит от товара.

Спросит или нет? Спросить? Нет?

Спросить.

– Альвик...- Баэльт на пару мгновений задумался, жую губу.- Что ты заказал?

Торговец мотнул головой из стороны в сторону.

– Оружие,- тихо проговорил он.- На него сейчас неплохой спрос. Мечи, топоры, кинжалы, арбалеты, луки, болты, стрелы. Всё, что делает этот город лучше.

– Каким же образом?

Торговец поднял взгляд сощуренных глаз.

– Чем меньше живых веспремцев, тем лучше для мира вокруг.

Повисло молчание.

Баэльт любил молчание. В любой форме и в любое время. Оно нравилось ему. Позволяло сосредоточенно подумать. Никаких глупых слов, никакой неловкости. Лишь тишина.

– Мрачноглаз,- позвал Альвик.

– Что?

– Бумаги в книге. "Искусство красивых слов". Синяя обложка, пятая полка сверху,- убито проговорил Альвик.- Прошу тебя, Мрачноглаз, попроси за меня Эрнеста. Мне нельзя в тюрьму, мне нужно заботиться о дочери и жене. Прошу тебя!- его голос взлетел едва ли не до писка.

Юстициар, вяло кивнув, подошёл к выпотрошенному книжному шкафу. Из горы книг на полу он вытащил единственную книгу с синей обложкой. Открыв её, он пробежался по буквам. "Заказано", "уплачено", "выручено".