Шаол фыркнул, провел рукой по волосам.

Ирэн подняла ногу и начала вращать ее, следя за лошадью, на которой он сидел.

— Привлечение его к упражнениям — терапия — было испытанием. Он ненавидел быть запертым и хотел почувствовать свежий воздух на лице. Поэтому, чтобы получить минутку покоя, я позволяла ему сесть в седло, немного поехать, и тогда мы будем выполнять упражнения, когда он вернется. Только в обмен на последующие более сложные комплексные упражнения в палатке. Но он добился такого прогресса, несмотря на то, что это стало основной частью нашего лечения. — Ирэн осторожно наклонилась и поправила ногу. — Я знаю, ты не можешь чувствовать себя намного выше своих пальцев…

— Ничего.

— Но я хочу, чтобы ты сосредоточился на движениях. Столько, сколько сможешь.

Сосредоточься на своих ногах, пока я это делаю.

Он замолчал, и она не стала смотреть вверх, когда она двигала его ногой, делая те упражнения, какие она могла с лошадью под ним. Веса его ноги было достаточно, чтобы вспотеть, но она держала ее, растягивала и изгибала, поворачивала и катала. И под его сапогами толстая черная кожа изменилась… его пальцы действительно извивались и толкались.

— Хорошо, сказала ему Ирэн. — Держись. Не сдавайся.

Его пальцы снова напряглись.

— Степи — это то, откуда люди кагана изначально родом?

Она сделала еще один полный набор упражнений, следя за тем, чтобы пальцы ног двигались все время, прежде чем она ответила. Откинув ногу назад в скобу и стремя, давая лошади много места, она обошла ее и расстегнула другую ногу, сказав:

— Да. Прекрасная, первозданная земля. Вечно травянистые холмы прерывались только редкими сосновыми лесами и несколькими лысыми горами. — Ирэн проворчала над весом ноги, когда она начала тот же набор упражнений. — Знаешь ли ты, что первый каган завоевал континент только сотнями тысяч человек? И что он сделал это за четыре года? Она смотрела в пробуждающийся город вокруг них, удивляясь. — Я знала об истории своего народа, о Даргане, но когда я пошла в степи, Кашин рассказал мне…

Она замолчала, желая вернуть последние слова.

— Принц поехал с тобой?

Спокойный, случайный вопрос. Она постучала ногой, молча прося его держать пальцы ног согнутыми. Шаол повиновался, смеясь.

— Кашин и Хафиза пошли со мной. Мы были там в течение месяца. — Ирэн согнула ногу вверх и вниз, делая повторяющиеся движения с медленной, обдуманной заботой. Магия помогла исцелить, да, но физический элемент играл важную роль. — Ты двигаешься так, как можешь?

Фырканье.

— Да моя госпожа.

Она спрятала улыбку, растягивая ногу так, как позволяло его бедро и вращала ее маленькими кругами.

— Я предполагаю, что поездка в степи была тогда, когда принц Кашин излил тебе свое сердце.

Ирэн чуть не уронила ногу, но вместо этого взглянула на него, увидев эти яркие карие глаза, полные сухого юмора.

— Это не твое дело.

— Ты действительно любишь говорить это, для кого-то, кто кажется настолько настойчивым, требуя, чтобы я рассказал ей все.

Она закатила глаза и отвернулась, согнув ногу в колене, растягиваясь и расслабляясь.

— Кашин был одним из первых друзей, которых я здесь встретила, — сказала она через долгое время. — Один из моих первых друзей где угодно.

— Ах. — Пауза. — И когда он хотел больше, чем дружба…

Наконец Ирэн опустила ногу Шаола, вернув ее обратно в скобу и вытирая пыль с сапог и с рук. Она положила руки на бедра, когда она посмотрела на него, прищурившись от восходящего света.

— Я не хотела большего. Я сказала ему это. И это все.

Губы Шаола дернулись в улыбке, и наконец Ирэн подошла к ожидающей кобыле и села в седло. Когда она выпрямилась, устроив юбки своего платья, она сказала ему:

— Моя цель — вернуться в Фенхарру, чтобы помочь тем, кому я больше всего нужна. Я не чувствовала ничего такого, чтобы Кашин мог помешать этой мечте.

Понимание наполнило его глаза, и он открыл рот — как будто он мог что-то сказать об этом. Но только кивнул, снова улыбнулся и сказал:

— Я рад, что ты этого не сделала. Она подняла брови, и его улыбка стала шире. — Где бы я был здесь без тебя, без твоих приказов?

Ирэн нахмурилась, подняла поводья и направила лошадь к воротам, когда резко сказала:

— Дай мне знать, если ты начнешь чувствовать какой-либо дискомфорт или покалывание в этом седле — и постарайся, чтобы твои пальцы двигались так часто, ты сможешь.

К его чести, он не возражал. Только сказал с полуулыбкой:

— Веди, Ирэн Тауэрс.

И хотя она сказала себе, что не… маленькая улыбка появилась на губах Ирэн, когда они поехали в пробуждающийся город.

Большая часть горожан спустилась вниз, к докам, для церемонии почтения Тахоме, поэтому улицы были тихими. Шаол предположил, что сегодня будет трудно уснуть, так как люди начнут шуметь и праздновать ночью.