– Что ж, - цесаревич усмехнулся и отошёл.
– думаю, Вы знаете о причине, по которой я здесь.

– И всё же, мне бы хотелось услышать это от Вас, Ваше Высочество, дабы не ошибиться в своём предположении.
– упрямо продолжил его оппонент.

– Я приехал для того, чтобы поговорить о Вашей сестре, Михаил.

Репнин удовлетворённо кивнул.

– И что же Вы намереваетесь мне сказать?

– Что Вы жестоко поступаете с Наташей, лишая её своего общества.

– На это есть причины, Ваше Высочество. Я думаю, они Вам известны.

Александр с вызовом посмотрел на Михаила.

– Да, предполагаю, что известны. Но не кажется ли Вам, князь, что Вы слишком много на себя берёте: роль судьи для других людей. И выносите столь суровый приговор тем, кто так любит Вас, принося тем самым столько страданий.

– Я лишь забочусь о будущем сестры.
– парировал Репнин.

– Ваша сестра сама в состоянии определить своё будущее.
– Цесаревич старался изо всех сил говорить спокойно, не повышая тона и борясь с тем раздражением, которое всё же овладевало им.
– Она взрослая барышня, умная, рассудительная, и не нуждается в опеке, разве нет?

– Её поступки говорят об обратном, Ваше Высочество.

– Репнин, ну что мне сделать, чтобы Вы меня послушали?
– Александр подошёл к Михаилу. Теряя самообладание, он вдруг воскликнул: - Хотите, я встану перед Вами на колени? Только прошу — помиритесь с Натали! Если бы Вы видели, как она страдает! Ну неужели условности для Вас дороже родной сестры?
– И не на шутку распалившись, вправду стал опускать одно колено.

– Что Вы, Ваше Высочество, прошу — не надо!
– Михаил в ужасе отшатнулся от Александра Николаевича. Он был крайне поражён таким поступком.
– Мне тоже очень тяжко из-за нашей ссоры с Наташей, но…

– Я люблю Вашу сестру, князь.
– прервал его наследник престола, вставая.
– Давно. Ещё с тех самых пор, когда она была помолвлена с Андреем Петровичем (Репнин удивлённо уставился на него). И я, признаюсь Вам честно, не очень красиво поступал, пытаясь ухаживать за ней, тогда как она грезила только князем Долгоруким. Вы ведь знаете, что она не ответила на притязания моего отца (Миша кивнул), хотя это небывалый случай: чтобы фрейлина, да и вообще — любая женщина - отказала императору! А ведь своим «нет» она рисковала разгневать государя, чья кара бывает довольно страшной. Но всё обошлось, благодаря нашему небольшому спектаклю.
– он беспомощно развёл руками.
– Для отца это был очередной каприз, а вот я по-настоящему влюбился. Но Наташа была как скала — твёрдая и неприступная. И всё потому, что хранила верность своему жениху. А Вы упрекаете её в легкомыслии, сыпете столь обидными словами, как «падшая женщина».

Александр в ожидании посмотрел на Репнина. Тот не сразу нашёлся, что ответить, но через несколько минут молчания растерянно начал:

– Ваше Высочество, возможно, я был слишком резок с сестрой. Но я боюсь, что ваши с ней отношения (цесаревич бесстрашно взглянул Михаилу в глаза) могут погубить Наташу.

– Понимаю, о чём Вы. Да, я никогда не женюсь на Натали, потому что не властен над собой. Но если бы Вы знали, как бы мне этого хотелось! Если бы я мог стать обычным человеком, без всех этих регалий и почестей, то непременно просил бы руки Вашей сестры и стал бы счастливейшим мужчиной в жизни, скажи она мне «да!». Но я не могу и вынужден жить по тем правилам, которые для меня существуют. Знаю, о чём Вы думаете: что я, по Вашему разумению, должен порвать отношения с Наташей, чтобы она могла забыть меня и выйти замуж за порядочного и, главное, свободного человека.

– Ваше Высочество, я, право слово, обезоружен Вашей откровенностью!

– Вы ведь любите, Елизавету Петровну? Конечно, любите. Так представьте, чтобы было, если бы Вас насильно разлучили? Неужели Вы смогли бы забыть о ней? Или Вы сами: по силам было бы Вам пойти к княгине и сказать, что между вами всё кончено?

– Нет, думаю, что не смог.
– тихо ответил Миша.

– Тогда, прошу, не лишайте счастья сестру. Я понимаю, что не самый лучший избранник для неё. Но она каким-то чудом полюбила меня и нашла в себе смелость ответить на мои чувства. А я не смогу без Натали, князь, вот, пожалуй, единственное, что у меня есть в качестве оправдания.

В комнате стало тихо. Только большая долгоруковская печь весело потрескивала дровами, в то время как мужчины смотрели друг на друга, словно сражаясь взглядами в последнем, решающем бою. Наконец, Михаил миролюбиво произнёс:

– Видимо я допустил ошибку: осудил сестру, не разобравшись толком в ситуации. Но я не знал всех подробностей! Наташа такая независимая! И никогда лишний раз не поделится своими переживаниями - всегда всё пытается решить сама.

– Да, - улыбнулся Александр.
– Натали очень свободолюбива. Не позволила мне вложить ни рубля в Высокое (Репнин снова удивленно посмотрел на цесаревича). Я предлагал оплатить покупку усадьбы или хотя бы часть той суммы, что требовалась, но она сказала, что не будет моей содержанкой. Всё, что сделано в доме, исключительно на её средства.

– Порой с ней бывает непросто.
– Тон Миши вконец потеплел, и он с радостью стал говорить о сестре, почувствовав, как сильно был не прав.
– Она такая с детства: смелая, решительная, а порой и упрямая. Во всех наших играх была вечной заводилой и не стеснялась сражаться с мальчишками! А ещё она первой рвалась в бой, если необходимо было кого-нибудь защитить. И всегда у ней своё мнение, не предвзятое, но, как правило, очень точно характеризующее данного человека или ситуацию.

– За что я, в том числе, очень ценю Вашу сестру.
– Александр подошёл и протянул Репнину руку.
– Я обещаю Вам, князь, что сделаю всё возможное для счастья Натали и никогда её не оставлю.