Артист пожал плечами, чуть не сбросив паренька на землю.

– Вроде нет, - ответил он, - не было такого...

Камень, свалившийся с души Гуппера был не меньше тех гор, что медленно таяли за их спинами.

Они шли, пока солнце нависло над линией горизонта, бросив на уставшую за день землю косые закатные лучи, которые уже не спасали от пробирающего до костей холода. Зарядил мерзкий пакостливо накрапывающий дождь, скорее раздражая, чем доставляя неудобство.

Идущий впереди всех Полдон указал на рощицу, что украшала вершину очередного холма и сказал:

– Заночуем там.

В ответ ему прозвучали усталые вздохи и радостный смех дикарки, которая за весь путь не произнесла ни единого слова. Гуппер, который таки слез с плеч тучного артиста и половину пути проделал на своих двоих, даже немного повеселел от мысли, что скоро он сможет согреться и набить желудок.

Последние несколько сотен метров путешественники проделали в полнейшей тишине, прерываемой только тяжелым дыханием да звуком шагов. Даже Гарри, не умолкавший ни на мгновение в течении этого дня, тихо пыхтел в свою разросшуюся бороду.

Рощица встретила их скрипом веток и уханьем совы. Эльф замер у самого первого дерева и жестом остановил остальных. Гуппера поразила эта невероятная согласованность, с которой все в группе неподвижно застыли. Все, кроме девочки в пятнистой шкуре, которая, весело подпрыгивая, скакала среди деревьев.

Полдон что-то беззвучно шептал дереву, напряженно вглядываясь в застывшие впереди тени.

– Какой же ты трус, остроухий, - звонко крикнула дикарка, обнаружив неожиданно сильный и глубокий голос.
– Эта роща свободна, хозяин давно покинул её. Только слабый след остался.

Гуппер заметил, как Полдон скривился от злости, но тут же успокоился и махнул остальным.

– Заходим. Впереди на поляне есть несколько крупных камней. Они укроют нас от ветра и дождя.

Странник кивнул и все, за исключением Гуппера и дикарки, устремились вперед. Паренек бросил на девочку опасливый взгляд и тоже поспешил за остальными.

Как и говорил эльф, на самой вершине холма деревья расступались, открывая затянутому тучами небу аккуратную полянку, шагов двадцати величиной. На полянке, отбрасывая мрачную тень, возвышалась странная пирамида, сложенная из гладких, словно речная галька, но крупных, как скальные выступы, камней.

Гуппер невольно засмотрелся на это удивительное сооружение. Каменная кладка была большой редкостью в селении, храм Старших и Большой Дом тетки Марты были выложены обработанными каменными глыбами, но эта пирамида высотой чуть более двенадцати локтей притягивала взгляд.

Тусклый свет уходящего солнца, с трудом пробивающийся через многослойное одеяло облаков, окрасил каменные кругляши в бледный белый цвет, отчего Гупперу казалось, что сооружение освещает всю поляну.

Его размышления прервал сердитый голос Фиалки.

– И чего ты замер, простофиля!
– она взирала на него из под нахмуренных бровей, сжимая охапку веток в руках.
– Надо развести костер, приготовить еду, подготовить площадку для ночевки! Ты так и будешь стоять тут разинув рот или поможешь нам?

Парень хотел было возмутиться, но передумал, заметив, что и странник, и артист, ползали по площадке у кургана, очищая место. Полдон водил руками и что-то распевал, стоя лицом к каменной пирамиде, а дикарка носилась вокруг, подбирая маленькие веточки.

– Я просто засмотрелся на это, - Гупп ткнул рукой в белеющие камни сооружения.

Энни бросила короткий взгляд на пирамиду и презрительно фыркнула.

– Подумаешь...

Она впихнула Гупперу полную охапку веток и поспешила к Мартину, который принялся выкапывать небольшую ямку в центре расчищенной площадки. Пареньку ничего не оставалось, кроме как последовать за ней, удивляясь перемене, которая произошла с его подругой детства, всегда веселой, любознательной и надоедливой.

Гупп сложил ветки около углубления в земле и огляделся. Мартин копался в походном мешке, выуживая оттуда всё необходимое для готовки, Гарри мастерил простенький навес, вбив длинные палки между камней пирамиды и растянув между ними свой плащ.

– Поторопись, смертный, - сказал Полдон, оторвавшись от нашептывания камням, - солнце почти село.

Гарри громогласно чертыхнулся и принялся закреплять плащ еще усерднее.

– Иди, Гарри, - сказала Энни, подойдя к великану.
– Я закончу.