Шрифт:
Его палец указал на незнакомку, которая вновь с любопытством смотрела на происходящее, по птичьи склонив голову на бок.
– Ты ничего не помнишь?
– спросил в наступившей тишине Мартин
– Что не помню?
– удивленно переспросил Гупп.
– Наш путь по грани реальности! Ночевку на туманном перевале!
– голос Энни звучал тоньше обычного.
– Как Гарри потерялся в потоке! Как мы встретили Триви, как они подрались с Полдоном, как мы пересекли корень великого северного древа, как мы...
Узкая белая ладонь с изящными пальцами легла на подрагивающее плечо девушки.
– Не надо, смертная, - голос эльфа звучал тихо, даже мягко.
– Он не помнит этого. Пути фэйри закрыты для его разума.
Гуппер удивленно переводил взгляд с Фиалки на Полдона и обратно, пытаясь понять, о чем они там толкуют, но ни одно из перечисленных девушкой событий не будили никаких воспоминаний.
– Но... как...
– Энни отступила на несколько шагов назад и принялась вытирать рукавом выступившие слезы.
– Это же почти месяц жизни...
– Не переживай, цветок моей души.
– прогремел оглушающий бас артиста.
– Мы освежим его память нашими рассказами! Нет лучшего способа скоротать ночь у огня, чем замечательная история, рассказанная благодарному слушателю.
Незнакомая Гупперу девочка звонко рассмеялась и принялась стремительно носиться вокруг путешественников. На мгновение лицо Полдона скривилось в гримасу.
– Нам пора двигаться дальше, - сказал он, поправляя свои кошели и вновь невесть откуда взявшуюся поблескивающую металлом палку.
– Иначе Дина потащит нас силой.
Мартин устало вздохнул и забрал у ничего не понимающего Гуппера походный мешок.
– Идем, приятель, разберемся со всем по дороге.
Гупп хотел было спросить у него, что здесь вообще происходит, но готовые сорваться с языка слова остановило утробное урчание, донёсшееся из его живота.
– Ну, ты хотя бы остался верен себе, - с улыбкой сказал Мартин.
Фиалка тихонько захихикала, вытерла раскрасневшееся лицо и поспешила следом за удаляющимся эльфом. Не успел Гупп сделать и шагу, как мощные руки артиста оторвали его от земли и усадили на мощную шею.
– Давай я поведаю тебе, как наша бесстрашная группа прошла невероятно опасными путями эльфов, - прогремел Гарри, бодро шагая вперед, словно Гуппер был невесомой пушинкой.
Мерно покачиваясь на широких плечах великана и слушая о невероятных приключениях, которые им всем пришлось пережить по ту сторону плаща эльфа, Гуппер растерянно смотрел на шагающих впереди друзей и попутчиков.
Их путь пролегал через пологие холмы, покрытые буреющей травой и редкими рощицами. Осень уже прошлась тут своей желтой кистью, смазав яркие краски и затянув небосвод низкими облаками. Оглянувшись назад, паренек увидел далекие горные вершины, подернутые серой дымкой. Он протёр свои глаза, но горный хребет всё так же высился на самом горизонте.
– Как мы спустились с гор?
– удивленно спросил он у болтающего без умолку артиста.
– Ты совсем не слушаешь меня, - обиженно загудел Гарри, - я ведь тебе и рассказываю про наш путь...
– Но мы же всего несколько мгновений назад были на каменной площадке.
Гарри умолк на несколько мгновений, а потом тихо сказал:
– Это было двадцать пять ночей назад.
Гуппер охнул и умолк, пытаясь осознать свалившуюся на него новость, позволив артисту продолжить свой вдохновенный рассказ.
Двадцать пять дней! Почти целый лунный цикл пропал из памяти. От этих мыслей у Гуппера похолодело внутри и даже неуёмный желудок замолк на несколько мгновений. Что было с ним, что он видел, что он ел? Почему он ничего не помнил? Почему Энни все помнила? Неужели он хуже девчонки?
Гуппер всё больше и больше утопал в водовороте появляющихся вопросов. Кто эта новая девчонка с лазурными глазами? Почему у Гарри выросла такая большая борода? Почему странник выглядит таким измученным и уставшим?
Среди бесконечной пучины пугающей неизвестности парень наткнулся на мысль, которая заставила его вскрикнуть от ужаса. А вдруг он уже заработал прозвище и не помнит его? А вдруг это прозвище ужасно и унизительно, как было у рыжего пацана из соседнего двора, упавшего лицом в коровью лепеху на глазах у целой толпы ребят. Его так и прозвали - Боб Коровья лепёха!
– Гарри, Гарри!
– вскрикнул он, испуганно заерзав.
– А я не получил никакого прозвища?