Артист кивнул и засеменил к ближайшим деревьям.

– Надеюсь, твоя фляга полна, - бросил он, проходя мимо Мартина.
– Не хочется вновь замереть на всю ночь.

– Я могу!
– раздался радостный голос незаметно подкравшейся дикарки!

Эльф, странник и артист единодушно выкрикнули нет, вызвав у девочки лишь приступ хохота.

– Я сам всё сделаю, - сказал Мартин, откладывая мешок в сторону, зря что ли всю дорогу терпел. Иди, я сейчас.

Гарри кивнул и скрылся за деревьями. Мартин налил в походный котелок воды из кожаной фляги и поднял голову.

– Чего стоишь, Гупп?
– спросил он, заметив замершего паренька.
– Разведи костер.

Гуппер кивнул и принялся сооружать из принесенных веток кучку, чем вызвал у Фиалки недовольное фыркание.

– Ты что, совсем всё забыл, простофиля?
– сказала она, бросая возиться с навесом и подбегая к пареньку.

Отобрав у растерянного Гуппа ветки, она быстро накидала в вырытую яму желтой травы, принесенной дикаркой, и соорудила сверху из веток подобие шалаша. Щелкнуло невесть откуда взявшееся в её руках маленькое огниво, и тонкая струйка дыма взвилась к плачущим небесам. Пламя сначала нехотя, а потом всё быстрее принялось весело трещать, перепрыгивая с травы на ветки и взбираясь выше.

– Ничего, ты всё вспомнишь, - сказал Мартин, закрепив котелок над костром и похлопав Гуппера по плечу.

Последний солнечный луч, соскользнув с самого верхнего камня пирамиды, покинул поляну, позволив сумеркам набрать силу и укутать рощу тьмой.

В тот же миг из-за деревьев, за которыми скрылся Гарри, раздался сдавленный хрип и скрежет, словно кто-то пытался сгрызть камень.

– Пора, - радостно вскрикнула притихшая дикарка и побежала в сторону источника звуков.

– Стой!
– крикнул странник и бросился следом, уронив все приготовленные для ужина кульки и мешочки.

Энни проводила их взглядом и, покачав головой, вернулась к навесу. Полдон, прекратив свои приглушенные песнопения камням, подошел к костру и устало опустился на землю.

Гуппер растерянно стоял около закипающего котелка и пытался справиться с подступающими слезами. Ощущение собственной беспомощности и бесполезности обрушилось на него сильнее, чем когда либо. То приключение, которое было начисто стерто из его памяти, изменило всех, и больше всего Фиалку. Глядя на то, как она растягивает второй плащ, он понял, что ему не угнаться за этой малявкой, которая еще так недавно как привязанная ходила за ним по пятам.

Желудок Гуппера призывно зарычал, напомнив пареньку, что у него во рту крошки не было целый день, а может, и больше. Сбросив оцепенение, он присел около разбросанных странником припасов и стал собирать их.

Молния, на мгновение ослепив и оглушив всех присутствующих, упала среди деревьев. За ней последовала вторая и третья, самая яркая и оглушающая. Гуппер выпустил собранные мешочки из рук и зажал уши, спасаясь от невыносимого грохота. Он ждал еще вспышек, но их больше не последовало. Всё так же трещали сыроватые ветки в костре, Энни продолжала возиться с навесом, а Полдон, с отсутствующим лицом, открыл один из своих кошелей и выудил оттуда изрядно похудевший сверток листьев.

Гупп никогда не отличался кулинарными способностями, но как и любой мальчишка в селении, обожал печь картофельные клубни на углях и поджаривать кусочки мяса над костром. Еще когда тётка Марта ловила его за воровством печенья или сладких лепешек, Гуппера заставляли помогать по кухне. Это было одно из самых тяжелых наказаний во всем селении, хотя возможность наесться украдкой всякой всячины немного смягчала его суровость. Кто бы мог подумать, что этот опыт пригодится Гупперу в будущем.

Припомнив все свои кухонные заключения, паренек приступил к приготовлению ужина, чтобы обрести хоть какую-то полезность в глазах изменившихся спутников.

Когда вернулся Мартин в сопровождении весело подпрыгивающей дикарки и неожиданно мрачного Гарри, похлебка в котелке начала закипать и дразнить пустые желудки аппетитным ароматом.

При виде еды не в меру бородатое лицо артиста просветлело.

– Вот это дело, - прогремел он, потирая свои огромные ладони.
– Голос Свободы звучит чище, когда желудок набит.

Все отложили свои дела и собрались около весело потрескивающего огня. Даже Полдон, вяло жующий свою траву, присоединился к ним. Гуппер немного удивился тому, как спокойно Мартин подвинулся в сторону, освобождая для эльфа местечко подле костра.

Разговоры смолкли, сменившись усердным стуком невесть откуда взявшихся грубо выструганных ложек. Все путники усердно работали челюстями, так стремительно опустошая котелок, что Гупперу пришлось поспешно схватиться за свой черпак, чтобы не остаться голодным.