Он снял свои боксеры и снова обхватил Гермиону. Она же открыто изучала Малфоя, не задумываясь, что это может быть невежливо. Он наблюдал, как она рассматривает его, выписывая ладонями на ее животе такие же круги, которые сам рисовал на своей коже перед сном. Наклонился и поцеловал ее живот всего в нескольких сантиметрах выше того места, где бы ей отчаянно хотелось почувствовать его рот. Ее бедра приподнялись, дыхание сбилось, и он негромко рассмеялся.

Его губы двинулись выше, язык очертил углубление пупка, и когда Малфой поднял голову, чтобы взглянуть на Гермиону, та не смогла удержаться, потянулась и дотронулась до него.

– Я…Черт, я… Это… Грейнджер.

– Закрой рот, – она прикрыла веки, покачала головой, раздумывая о том, перейдет ли он к более активным действия, если она коснется себя сама.

– Мне нужно, чтобы ты была со мной честна.

Бушующие гормоны придали ей смелости, и пусть Гермиона и не могла смотреть ему в глаза, она сжала ладонью свою грудь. Малфой издал странный звук, то ли шумный выдох, то ли рычание, и схватил ее за руку.

– Грейнджер…

– В чем?

– Это нормально, если ты девственница, Грейнджер, но я… Я не уверен… Это же пол в какой-то… И я могу быть не таким внимательным. Я правда… Я просто даю тебе последнюю воз…

– Ну почему тебе так сложно поверить, что я не…

– Да потому что ты покраснела, как девственница, когда я спросил…

– Покраснела. Я так делаю. Я не девственница. Не то чтобы это было такое уж большое дело…

– Хорошо, – он сбросил ее ладонь и сам обхватил ее грудь.

– Я не понимаю, почему ты так…

– Потому что секс с девственницей требует особо…

– Господи, ты невыносим! Даже заниматься с тобой секс…

– Да? – судя по сердитому взгляду, эти слова ему не понравились, но когда он погрузил в нее два пальца, она чуть не всхлипнула.

Наконец-то, наконец-то, наконец-то. Даже его руки внутри ее тела вызывали фантастические эмоции, – желание на секунду сменилось удовлетворением, но потом накрыло новой волной. Она изогнулась, вбирая его в себя еще глубже, пока Малфой двигал ладонью. Закрыла глаза, откинула назад голову и простонала что-то, что ей самой показалось всего лишь шумом.

– Ты такая узкая, Грейнджер. Такая влажная для меня, – он шептал ей прямо в ухо, а она не имела ни малейшего понятия, когда Малфой успел так переместиться.

Желая быть ближе, подалась вверх и обхватила его талию ногами, притягивая. Но этого все еще было недостаточно. Мало.

– Невыносим, хммм? – он прикусил ее за мочку уха и потянул, неосознанно толкаясь бедрами в такт движению своей руки.

Гермиона обняла его за шею и распахнула глаза, ошеломленная накатывающими ощущениями: он смотрел прямо на нее, и в тот момент, когда она подняла веки, его пальцы выскользнули наружу. Она рвано выдохнула, с силой втянула в легкие воздух и разочарованно опустилась.

Затем коснулась его бедер, провела ладонями вверх, по спине и, добравшись до плеч, с силой нажала. Приподнялась за поцелуем, заставляя Малфоя сконцентрироваться на этом, и снова легла, увлекая за собой. Он перенес вес тела на другую руку и опустился, скользя по Гермионе кожа к коже.

Разорвав поцелуй, Малфой медленно выдохнул и замер. Глядя на Гермиону, направил себя в нее, и та захлебнулась воздухом. Вцепилась в его запястье, что застыло около ее виска, и напрягла мышцы ног. С трудом удержалась, чтобы не выгнуться, закидывая назад голову, и не начать просто двигаться, выпуская на волю все те чувства, что копились в ней и рвались наружу, – было тааааак хорошо. Но она хотела видеть Малфоя, его лицо, его реакцию, знать, каково ему рядом с ней. Не желала отводить от него глаз, не желала пропустить, как он задерживает дыхание, и как бьется на его виске вена, чью пульсацию до этого она видела лишь в приступах его злости.

Это было удивительно. Невероятно ощущать его в себе, чувствовать, как он растягивает, наполняет ее собой, пуская по всему телу волны удовольствия, эмоций, всего. И на мгновение Гермионе пришла в голову мысль, что она хотела бы оплести его и врасти в него навсегда, потому что так хорошо ей еще не было никогда. Она могла сохранить в себе эти переживания и перебирать их в памяти каждый раз, когда ей потребуется почувствовать эту наполненность, и Гермиона не понимала, как вообще она теперь может быть несчастлива. Ведь эта гармония, тепло, удовлетворение и все то, что она сейчас переживает, останутся с ней.

А потом все стало еще лучше.

– Господи, – она подавилась словами, и голова поплыла от захлестнувших эмоций.

Малфой издал сдавленный звук и будто бы задержал дыхание, которое все равно с силой выбилось из легких. Замер, вскинул бедра и с силой опустился. И это было просто здорово. Одна его рука упиралась в пол рядом с ее головой, и Гермиона пятками сжала его ягодицы, приподнимаясь навстречу толчку. Малфой распрямил локти и завис, внимательно смотря на нее и прислушиваясь к тем стонам, что она издавала. Гермиона же чутко ловила его звуки, двигаясь в унисон, ее юркий язычок лизнул его нижнюю губу. Малфой улыбнулся и ответил на поцелуй, врываясь в ее рот.