И я видела, что Лан был вне себя от злости. Вот откуда у него взялись силы, чтобы поднять Уильяма на добрый десяток метров и удержать его там на довольно долгое время. Дело в том, что магию Лана подпитывал его гнев. Лан уже почти успокоился. Почти, но не до конца. Он все еще сердился и где-то в глубине души совсем не хотел, чтобы Уильям оказался в безопасности. Он боролся, но не только для того, чтобы удержать Уильяма наверху. Он в это время еще и сражался с самим собой.

На мгновение я заинтересовалась: что же Уильям сказал или сделал, чтобы так рассердить Лана? Но у меня не было времени, чтобы думать об этом. Я взглянула на Уильяма, а потом на берега этой быстрой, шумящей реки. На нашей стороне было много людей, которые могли поймать мальчика, если он чуть-чуть передвинется и не будет слишком быстро падать. Кажется, за те несколько минут, что мы пробыли здесь, здесь собралась вся наша улица и половина колледжа. Я снова посмотрела на низ и проскользнула к Лану.

– Это всего лишь старик Уильям, - тихо сказала я, не глядя на Лана и делая вид, что разговариваю сама с собой.
– Половину своих слов он произносит просто так, а о другой половине он вообще толком ничего не знает. Это всего лишь старик Уильям. Готова поспорить, что он хорошо усвоил свой урок.

Я почувствовала, как меня коснулась горячая волна гнева - это было похоже на жар, которое идет от костра. Я не сдвинулась с места.

– Это всего лишь Уильям, - повторила я.

Лан вздохнул, и Уильям начал медленно опускаться. Кто-то на берегу завизжал, и папа выкрикнул несколько слов, перекрывая тихие голоса студентов. Уильям засветился голубым светом, словно вокруг него неожиданно образовался мыльный пузырь. Лан выдохнул и упал на землю, тяжело дыша. Мыльный пузырь вместе с Уильямом устремился вниз, на берег. Несмотря на быстрое приземление, папа и студенты успели взять его под свой контроль. Пузырь исчез, и ребята зааплодировали, когда Уильям в целости и сохранности опустился на траву.

Конечно же, все тут же начали требовать объяснений. И первым из них был профессор Грэм, отец Уильяма, который успел увидеть последние минуты этого происшествия. Как только профессор убедился, что с его сыном все в порядке, он тут же захотел узнать, кто был виновником происшедшего.

– Лан Ротмер, профессор, - сказал кто-то из папиных студентов.

– Ерунда!
– оборвал его профессор Грэм.
– У него нет совершенно никакой практики , и ему еще даже десяти лет не исполнилось. Он бы никак не смог сотворить подобное.
– Он взглянул на мальчиков постарше, которые были на берегу реки еще до того, как мы пришли.
– Итак, я еще раз спрашиваю: кто это сделал?

Папа осматривал Лана точно так же тщательно, как профессор Грэм - Уильяма, но тем не менее он услышал вопрос и поднял голову.

– Это действительно сделал Лан, - сказал он.
– Приношу вам свои глубочайшие извинения, профессор Грэм.

Профессор Грэм резко повернул голову, и его глаза сузились.

– Как это возможно?
– только и спросил он.

Папа взглянул на Лана с печальной улыбкой.

– Лан природный волшебник, - сказал он.
– Я знал, что часть его силы в скором времени вырвется наружу, но я и подумать не мог, что это будет настолько впечатляющим. И настолько опасным.

– Природный волшебник...
– повторил профессор Грэм.
– Хотите сказать, что вы седьмой сын?

Папа кивнул.

– И он тоже седьмой сын?

Папа снова кивнул, ничего не говоря.

Профессор Грэм шумно выдохнул.

– В таком случае я не понимаю, почему вы не упомянули об этом раньше, профессор Ротмер. Обучение природного волшебника, особенно наделенного такими громадными способностями...

– ... это предмет, по поводу которого все хотят выразить свое мнение, - закончил за профессора папа. Его голос прозвучал немного резко.
– Мы с Сарой посчитали, что гораздо важнее вырастить настоящего человека. Кстати, об этом...

Папа подтолкнул Лана, и тот вышел вперед. Лицо его все еще заливала бледность, но он больше не дрожал. И не сердился. Наоборот, он боялся.

– Простите, сэр, это моя вина, - сказал он, тяжело сглотнув.
– Мы спорили, и я... я просто сильно рассердился, и... это случайно получилось. Простите, - повторил он. Потом Лан решительно вскинул подбородок и взглянул на Уильяма - он сидел на траве и все еще дрожал.
– Прости, Уильям, - сказал он.
– Я... я не хотел, чтобы так вышло.

– Понятно, - медленно сказал профессор Грэм, не отводя взгляда от папы. Впрочем, в следующую секунду он взглянул на Лана.

– Я принимаю ваши извинения, молодой человек, - сказал он.
– И ваше объяснение. Однако я надеюсь, что этот инцидент больше не повторится.

Лан сглотнул.

– Я... я постараюсь, сэр. Я хочу сказать, я постараюсь больше так не делать. Но это получилось не специально, и я не уверен, что знаю точно, как мне удержаться от этого.

Когда Лан говорил эти слова, он выглядел каким-то больным, и мальчишки на берегу, услышав это, начали перешептываться. Некоторые из них глядели на Лана с опаской, и он, заметив эти взгляды, побледнел еще больше, чем был до этого.

– Научить тебя сдерживать свои силы - это моя работа, - отрывисто сказал папа.
– И, конечно же, профессора Грэма, если он согласится помочь.

Профессор Грэм, казалось, удивился, но затем он кивнул.

– С удовольствием.

– Теперь, когда твои способности вырвались на свободу, ты быстро научишься контролировать их, - сказал папа.
– Начало было настолько зрелищным, что ты сумеешь зажечь фонарь не раньше, чем через неделю. А к тому времени как твои силы восстановятся, ты будешь знать, как избежать подобного.