– Ненавижу таких, как ты! – прошипел представитель ордена, метя мыском в бок хозяину дома. Тот не успел свернуться калачиком, и удар пришёлся по селезёнке. – Предатель человечества!

На полу в нескольких шагах были разбросаны бумаги: письма от членов Rara Avis, человеческих союзников демонов. Зашифрованные послания можно было принять за обыкновенную переписку между возлюбленными или родственниками, но это была видимость, хитрая маскировка. На семью, общавшуюся с предателями, навели доносчики, и Lux Veritatis направил в дом к предполагаемым врагам человечества представителей одного из орденов. Они умели действовать быстро и жёстко. Именно поэтому крысы сейчас оказались заперты в собственной норе и более не могли пакостить.

Хозяин дома был близок к тому, чтобы потерять сознание. Пока один служитель доказывал ему кулаками свою неприязнь, второй занимался не то сестрой, не то женой избитого. Он обрушивал на неё удары, пока она не ослабла, и тогда мужчина перенёс её на кровать. Игнорируя её попытки вырваться, он принялся раздевать женщину.

– Что ты чудишь? – спросил первый служитель, угощая хозяина новым пинком.

– Какая теперь разница, если она всё равно потеряна для людей? – пожал тот в ответ плечами. – Даже развратницы и пьяницы будут лучше, чем продавшие свой народ.

Женщина закричала от бессилия и попыталась расцарапать насильнику лицо, но тот вырубил её, ударив по голове рукоятью меча. В этот момент в дом вошли ещё трое: взрослый служитель и двое подростков.

Одним из них был Рандарелл. Восемнадцатилетний сероглазый юноша, всё такой же смуглый и взъерошенный, каким его запомнила Нахиирдо, но удлинившийся на пару голов, озадаченно смотрел на непривлекательную картину. Хотя Рандарелл и знал, что они направлялись в дом людей с осквернённой душой, его поразила жестокость, с которой представители уважаемого ордена избивали хозяев дома. Его друг и ближайший товарищ по имени Ташеф, бывший на год младше его, выглядел менее обескураженным, но его брови заметно сдвинулись к переносице. Сопровождавший их служитель Лангзама, занимавшийся обучением Рандарелла с тех пор, как Осветитель Саратох был вынужден тратить всё свободное время на внутренние дела Lux Veritatis, в мгновение ока оценил ситуацию и поморщился.

– Что вы тут устроили? – гаркнул он двум служителям из Тармено, если Рандарелл правильно помнил название ордена. Его члены занимались активным выслеживанием представителей Rara Avis и проверяли всех подозрительных личностей, на которых доносили их законопослушные соседи. Тармено входил в десяток самых уважаемых орденов Lux Veritatis, но всё равно стоял ниже трёх главных столпов.

– Наказываем отродье, - отрапортовал мужчина, доселе измывавшийся над хозяином.

– Это не ваша работа!
– строго осадил его нынешний учитель Рандарелла, долговязый мужчина с бугристым лицом. – Накажет их справедливый человеческий суд, а вам положено собирать доказательства! Те самые, что раскиданы по всему полу, хотя мне через пару дней велено передавать их лично в руки старейшинам!

– Извините нас, - вымолвил служитель, отходя от кровати, на которой женщина всё ещё лежала в беспамятстве. Из одежды на ней осталась только юбка, и Рандарелл стыдливо отвёл глаза от её голой груди. Зато Ташеф пялился с неприкрытым интересом.

– Чувствуешь что-нибудь? – спросил у него наставник.

– Пока нет, - друг Рандарелла озирался по сторонам, как будто пытался что-то заметить. – Мне нужно время.

Старший служитель кивнул и обратился с вопросами к парочке из Тармено. Рандарелл присел на корточки и стал собирать разбросанные письма, передавая их товарищу.

Ташеф был Зрячим и мог ощущать присутствие демонов. Это редкий дар, но очень востребованный, особенно в борьбе с Притворщиками и Сменщиками, умевшими изображать людей лучше самых талантливых актёров. Что влияло на пробуждение этой способности, никто не мог объяснить. В последней крупной войне с участием Шести демоны целенаправленно выслеживали и истребляли Зрячих, и тех осталось катастрофически мало. Но после наступления затишья родились новые дети с даром, восполнив потери.

К Зрячим всегда относились с большим вниманием, чем к людям с иными умениями. Их насильно втягивали в ряды Lux Veritatis, и ни один носитель этого уникального внутреннего зрения не имел права отказаться. Вот и на Ташефа наставники посматривали с надеждой, ожидая от него если не великих свершений, то значимых и заметных деяний, а товарищи тайно завидовали ему. Однако парень всё ещё ходил в учениках, и его чутьё требовало развития и контроля. Наставник вывез его и Рандарелла за пределы резиденции не просто так: Ташеф должен был потренироваться, выискивая в пустом и бесцветном для любого простого человека, но полном ощущений пространстве следы посторонних сущностей, а его друга… Наставник видел, что Рандарелл засиделся в четырёх стенах ордена, и здраво рассудил, что юноше пора развеяться. А то так совсем срастётся с книжками, да и не дело парню его возраста безвылазно торчать дома.

– Тебе их жаль? – шёпотом спросил Ташеф, кивнув на обессиленного хозяина дома, потом указал глазами на женщину.

Рандарелл не ответил, только задумчиво разглядывал лицо своего друга. Ташеф был ещё большим непоседой, чем его товарищ, и даже в ответственные и серьёзные моменты этот темноволосый сутулый юноша умудрялся сохранять весёлое расположение духа и дурачиться. Единственное, что было способно омрачить его, - это след демонов. Как только Ташеф улавливал едва различимую дымку их присутствия, глубокая меланхолия отпечатывалась во всём его облике. Парень ещё рьянее Рандарелла ненавидел жителей Нижнего мира и не скрывал этого.

– Не стоит, - добавил Ташеф всё тем же шёпотом. – Они не заслуживают сочувствия. По их вине погибли невинные люди и, вероятно, погибнет ещё больше. Они не лучше демонов, даже хуже их, потому что происхождением они люди, но сущностью – те ещё твари.

Рандарелл кивнул, упорядочивая листы бумаг. Он скосил взгляд на покалеченного мужчину и заметил, что тот скалился и сжимал кулаки, до крови впиваясь ногтями в кожу. Юноша смотрел на некогда красивое лицо, нынче вздувшееся от увечий, и недоумевал, почему люди могут желать предать свой народ. Что движет ими, когда они подписывают смертный приговор себе подобным, подобострастно ползая перед чудовищами? Рандарелл мог понять и оправдать многое, вплоть до бытового убийства, когда муж или жена доведены до отчаянья выходками близких. Но как объяснить стремление завязать дружбу с существами, которые мечтают вгрызться в горло любому человеку? Парень не был в состоянии постичь глубину безумия людей, дошедших до такого.