Шрифт:
– Дело в том, что... его величество... он может быть очень жестким, даже суровым...
– Ну, об этом можете мне не рассказывать. Вам сильно попадет, если вы вернетесь один, верно?
Парень промолчал. Впрочем, ей и так все было ясно.
– Но дело в том, что это действительно очень важно.
Ромейн встала со скамьи и оглянулась на дом. Большой и мрачный. И если она туда вернется, он не станет веселее. Ведь в нем находятся Оливетт, ненавидящая весь мир, Оливетт, готовая на любую подлость, чтобы добиться своего. И это ее интересы она, Ромейн, должна защищать? Именно в это мгновение девушка поняла, что ей совсем не хочется возвращаться в загородный дом. Никогда.
– Мне следует пойти с вами прямо сейчас?
– спросила она.
Люк не ожидал столь быстрой победы.
– Ну... ну да, - ответил он после паузы, - чем скорее, тем лучше.
– Дайте мне полчаса.
– X...хорошо. Только будьте осторожны, мисс Шиниз. Вы ведь понимаете, никто не должен знать о том, что... ну, что я пришел за вами.
– Никто не узнает, - пообещала ему Ромейн, - вы будете дожидаться здесь?
– Да, - с готовностью согласился парень.
– В таком случае, ждите.
С этими словами девушка отправилась назад по дорожке.
Люк смотрел ей вслед. Он ни на мгновение не усомнился, что Ромейн не сдержит своего обещания. Она была из тех девушек, которые не опускаются до обмана. Но его все-таки волновал ее уход. Для чего ей понадобилось идти в дом?
Впрочем, ответ на этот вопрос он получил через полчаса. Ромейн была пунктуальна. Ровно через тридцать минут она появилась на дорожке. В руке у нее был большой и судя по всему, тяжелый сундук, который она несла так, словно он ничего не весил.
– Мисс Шиниз, - изумленно проговорил Люк, - мисс Шиниз, вы меня не так поняли. Я не имел в виду, что...
– Я поняла вас абсолютно правильно, - фыркнула Ромейн, - странные мысли приходят вам в голову. Просто я оставляю службу у ее величества.
– Вы... что?
– Мистер Тернер, вы никогда прежде не производили впечатления человека, который плохо слышит. Я сказала именно то, что вы услышали.
– Но почему?
– Вам непременно нужно это знать?
– Ну... ну да, хотелось бы, - он с трудом перевел дух.
– Хорошо. Потому, что мне надоело терпеть ее выходки и сносить дурацкие капризы, выполнять поручения и делать вид, что я всегда и во всем с ней согласна. И главное, после вчерашнего происшествия.
– А... а причем тут...
– Не делайте вид, что ничего не понимаете. Думаю, именно по этому вопросу его величество требует меня к себе.
– Да, все верно. Значит, мы идем?
– Непременно.
– Тут, неподалеку я привязал лошадей. Пойдемте, мисс Шиниз. И позвольте мне вам помочь. Давайте, я понесу ваши вещи.
– Прошу, - Ромейн поставила их перед ним.
Люк взял сундук за ручку и едва не взвыл от страшной тяжести.
– Боже мой, - воскликнул он, - мисс Шиниз, как же вы это тащили?!
Ромейн улыбнулась.
– Я сильная.
Пыхтя и надрываясь, Люк тащил сундук Ромейн и недоумевал, как она вообще могла оторвать его от пола. А ведь она несла его и как несла! Так, словно там не было не то, что ничего, будто бы этот злосчастный сундук был сделан из бумаги. Немыслимо, чтобы такая хрупкая девушка, обладала столь огромной физической силой.
– Как же вас отпустили?
– рискнул спросить Люк чуть погодя.
– Никак. Меня никто не отпускал. Я ушла сама, - пояснила Ромейн.
– Так, выходит, королева ничего не знает об этом?
– от неожиданности он даже остановился.
– Не знает, - спокойно и даже безмятежно согласилась она.
– Но почему?
– Я ей не сказала.
– Вы... не сказали? Вы просто так ушли, оставили службу и даже ничего не сообщили королеве?
– Именно так.
– Но...
– А почему я должна ей что-то объяснять?
– девушка пожала плечами, - я ушла, потому что мне надоело ее терпеть.
Люк сглотнул. На его памяти никто никогда не уходил со службы вот так, ничего не сказав, просто потому, видите ли, что ему надоело. Это было просто немыслимо. И так спокойно, буднично. Но мисс Шиниз вообще странная девушка, И что-то в ней есть такое... настораживающее.
– Почему вас это удивляет?
– спросила Ромейн.
– Я бы так не смог, - честно признался Люк.
Она фыркнула.
– Значит, никто не знает, что вы ушли, - уточнил он.
– Ни одна живая душа. Я ведь обещала.