– Но потом достаточно аккуратно приземлился, ничего себе не сломал, да?

– Да.

– Ну вот. Я и говорю, она с нами как с детишками поступила, спасибо в угол не поставила!

– Стёпа, ты хочешь сказать, что Лиза взяла столько Силы, что ничего теперь не боится?
– спросил я.

– Ты очень чётко сформулировал. Функционально.

Стёпа словно показывая, что разговор закончен, принялся разгуливать среди болотных кочек, пытаясь набрать сухих веток для костра.

– Ей теперь и нечего бояться, - продолжил я.
– У неё вся Сила мира. Её никто не остановит.

И тогда прямо из воздуха в болотную жижу шагнул Тюленичев и сказал мне:

– Ты можешь её остановить. Если захочешь.

***

Владимиру приснились счастливые люди в подземелье. Их было немного, и они очень боялись потерять своё счастье. Они его прятали за пазуху и, прижав руки к груди, бродили по длинным тёмным затхлым коридорам. Они могли выйти наружу к солнцу и ветру, но там кто-нибудь мог увидеть, что у них есть счастье и попросить поделиться. А делиться им было очень жалко. И кто-нибудь мог позавидовать, даже попытаться отнять, и тогда бы им пришлось бороться за своё счастье, а оно было такое маленькое и у каждого своё. У кого-то грязненькое, у кого-то подленькое, но родное, тёплое, прижатое к самому сердцу. Но сердцу не становилось теплее от спрятанного счастья, и люди, спотыкаясь, всё ходили в темноте и холоде и мраке и не знали, что прямо сразу за толстой бронированной дверью, за которой они спрятались, их ждёт большое светлое счастье. Одно для всех.

А когда он проснулся, в голове вертелось: «Шуйский». Кто такой Шуйский? Царь. Или не царь? Боярин, короче. Что к чему? Владимир потряс головой и полез в рюкзак за бутылкой. Наташа промолчала. Она дежурила у костра вторую половину ночи, не выспалась и клевала носом. Владимир глотнул из горлышка и стал открывать консервы. Он вывалил в котелок и перемешал банку фарша, банку рассольника и банку тушёнки. Поставил на огонь. Наташа наблюдала с лёгким изумлением.

– Водки выпьешь?
– спросил он.

– Нет. Это как блюдо называется?

– Никак. Старинный сталкерский рецепт. В одной древней книжке вычитал.

– А книжка как называется?
– недоверчиво спросила Наташа.

– «Территория», - не задумываясь ответил Владимир и усмехнулся.
– Буди Ольгу.

Владимиру всё меньше нравился этот поход. Он не верил в Исполнитель Желаний, и ему было непонятно, как это в него сразу поверили женщины, да ещё и так загорелись идеей сходить к нему, что в один момент сорвались с места и отправились в путь. Видно, он чего-то не знал про жену и невестку. Он ещё раз, уже основательно, приложился к бутылке и ложкой прямо из котелка стал выхватывать парящие куски тушёнки и пихать в рот. Жир стёк по подбородку, и Владимир рукавом утёрся, негромко рыгнул. Ольга с Наташей терпеливо накладывали себе аппетитно пахнущее варево в пластиковые тарелочки.

– Вы мне скажите всё-таки, чего такого невероятного вам понадобилось?
– спросил захмелевший Владимир.
– Вот тебе, Наташка, чего в жизни не хватает?

– Детей, - сразу ответила Наташа. Владимир смутился.

– Ну, это конечно, - сказал он.
– Только для этого другой способ есть. Или Толик не справляется?

– Справляется. Пошутила я.

– А ты без шуток ответь! Вот представь, дошли мы, вот он - Исполнитель, чего ты пожелаешь?

– Я пока ещё не решила, - задумчиво ответила Наташа.
– Или пожелать, чтобы всё как раньше было, или чтобы ничего, что раньше было, не было.

– Не понял, - пьяно замотал головой Владимир.

– Ну и не парься.

– Ну а ты?
– не успокаивался Владимир.
– Оля, ты чего пожелать решила?

– Чтобы ты, сволочь, пить бросил, - сказала Ольга и заплакала.

***

– Отбить Яру у Лизы? А как ты это себе представляешь?
– спросил я.

– А ты представляешь, что она с ней сделает?
– жёстко спросил Тюленичев.

– Не надо было ребёнка к ведьме в зубы посылать!
– заорал я.
– Не надо было из девочки агента делать!!

– Она не ребёнок, я же тебе говорил. А то, что она стала агентом, мне нравится не больше твоего. Но так сложились обстоятельства. Давно, ещё при старом режиме. Нам нужен был свой человек в Министерстве, а ей удалось втереться в доверие.

– Я представляю, как она втиралась в доверие.

– Я тебе сейчас по морде дам, - предупредил Тюленичев.
– Она мне, если хочешь знать, как дочь была. Это я её ребёнком в Зоне нашёл.

Я молчал. Мы стояли возле покалеченного броневика, а Стёпа с Бобровым, рассевшись возле костерка, швыркали чай из помятых кружек. Я представил, что вот так же где-то в Зоне сейчас возле костра пьют чай отец с мамой, Наташа... Хотя чтобы отец пил чай, это вряд ли. Наверняка с чекушкой в обнимку. Господи, они-то куда попёрлись?! Зачем? Как их Марина отпустила? И не нравилось мне, что Тюленичев слишком много знал. Мои, оказывается, сейчас в Зоне - он в курсе, где Яру искать - он снова в курсе, Замок атакован - он уже и там успел побывать. Я его недолюбливал, а с Николаичем они и вовсе враждовали. Но Николаич хотел, чтобы я Яру нашёл, и Тюленичев сейчас того же от меня требует. А мне бы к своим, в Зону, у папы бутылку отнять и этой же бутылкой ему по морде. И Наташке врезал бы от души.

– Я же, если ты помнишь, на службе, вообще-то, - попытался я сменить тему.
– Мне же доложить надо про все эти дела. Что в Столице сейчас, кого назначили вместо Николаича?

– Не смеши. В Столице бардак, почти паника. Правительство эвакуируется, Министерства больше не существует. Некому тебе докладывать.

– Тебя послушать, так мне к тебе на жалованье в пору устраиваться, - сказал я, уже не скрывая раздражения.

– Не самый худший для тебя вариант, между прочим, - надменно ответил Тюленичев.
– Не пойму я тебя, трусишь что ли? Ты же такой лихой боец был, с Бобровым по всем провинциям ездили, новый порядок устанавливали. Про вас же легенды ходили! Как это у вас называлось - посольская миссия?