В лектории стоял приглушенный шум. За длинным столом на помосте расположились взрослые маги. Ученики разбились на группы в разных секторах просторного помещения с постепенно поднимающимися рядами скамей. Одна часть мальчиков слушала Боба с Бубом, которые, увидев вошедших, тыкали сверху пальцами на Марка. Другая окружила Киру и Фрола с забинтованной рукой. В стайке из трех девочек Марк узнал болтливую Элис. Она и сейчас тараторила, поворачивая голову то к правой, то к левой соседке.

– Вон наши, – сказал Альберт, заметив Сержио с Томой на седьмом ряду.

После формального знакомства – все и так знали имена друг друга – Марк с удовольствием присел на жесткую скамью, радуясь возможности перевести дух.

Волшебный мир Анз нравился Марку все больше и больше. Порталы перемещения, сатир-уборщик, искрометный цветок, лошадь с женской головой. Интересно, здесь есть, например, драконы или сфинксы? А зоопарки в Анз есть? Вот бы туда сходить, посмотреть на волшебных животных.

Когда в лектории появился академик Волах в сопровождении пожилого мужчины с пепельными волосами и острой бородкой, ученики притихли.

– Тот, с бородкой – академик Дроген. Он тут главный, – прошептал Альберт.

Волах сел за преподавательский стол, а Дроген подошел к краю помоста и обратился к ученикам:

– Дорогие ребята! Поздравляю вас с поступлением на курсы магических навыков. Я рад, что наш институт вносит посильный вклад в образование юных волшебников. И пусть курсы – лишь маленькая ступенька на пути к магическому мастерству, но ступенька очень важная. Впереди у вас девять месяцев занятий. Ваши успехи будут оцениваться по системе ОДН: Отлично-Достойно-Недостойно. ИПИМ – не место для детских забав, поэтому получить Н вы можете как за невыученный урок, так и за плохое поведение. Не ждите послаблений. Преподаватели не собираются тянуть за уши отстающих учеников. Помните главное правило нашего института: за три Н в течение трех месяцев – отчисление. Касается это каждого из вас.

Дроген замолчал и неторопливо осмотрел учеников. Подростки по-разному реагировали на взгляд академика: Фрол испуганно уставился в пол, лицо Сержио окаменело, Альберт беспокойно заерзал на скамье.

Марк вздрогнул, когда его глаза встретились с глазами академика Дрогена. Возникло ощущение – Дроген не просто смотрит, а заглядывает внутрь, пытаясь прочитать самые потаенные мысли. Марку было, что скрывать. В разных уголках памяти хранились дурацкие случаи из прошлого, которые не получалось забыть. Невольно вспомнился один из таких.

***

Манную кашу Марк невзлюбил с первого взгляда, точнее с первой ложки. С большим трудом он добился права не видеть в своей тарелке эту бяку дома. В детском саду повара не собирались подстраиваться под желания привередливого ребенка, и каждый вторник завтрак проходил одинаково: воспитательница с настойчивостью попугая уговаривала Марка съесть ложечку манной кашки за маму, за папу, за бабушку.

Кушать за других он отказывался наотрез. Если мама с бабушкой хотят кашу – пусть лопают сами, хоть половниками.

Вкусы папы Марк не знал, он даже представить не мог, как выглядит отец. В зависимости от настроения мамы папа был то капитаном дальнего плавания, то разведчиком, выполняющим важное задание в далекой стране, то редким козлом, то гадом трусливым. Детское воображение рисовало очень странную картину: трясущийся от страха козел в фуражке морского капитана и черных очках.

Как-то теплым летним утром на завтрак в детском саду дали ненавистную манную кашу. Вторник, есть вторник – напрасно ожидать пухлые оладушки с джемом или творожную запеканку. Тут еще Юрка – розовощекий мальчик из группы Марка – наконец-то принес проспоренный месяц назад шоколадный батончик, который сейчас переваривался в довольном желудке. В голове безусого хитреца созрел гениальный, как он считал, способ избежать приставаний докучливой воспитательницы.

Поковыряв ложкой белую размазню с запахом пригоревшего молока, Марк состроил страдальческую гримасу и схватился за живот, изображая приступ невыносимой боли. Воспитательница не поверила юному симулянту, но, на всякий случай, отправила его к медсестре.

В открытом кабинете медсестры не оказалось ни одной живой души. «Отлично!» – подумал Марк, проскользнул в кабинет, прикрыл дверь и осмотрелся. Коробка на кушетке как магнит притянула хитрый взгляд симулянта. Ноги сами направились к кушетке, руки принялись копаться в содержимом. Кроме таблеток в коробке нашлось кое-что интересное.

– То, что надо, – произнес Марк, глядя на два пузырька и пакетик с ватными палочками.

С помощью ватных палочек, йода и зеленки он нанес боевую раскраску индейца. Три павлиньих пера из вазы надежно прикрепил к волосам жвачкой, взятой со стола медсестры и предварительно пережеванной. Вдобавок изменил цвет волос, вылив на них остатки зеленки. Симпатичная мордашка шестилетнего мальчика превратилась в ночной кошмар любого индейца.

У работников детского сада раскраска Марка вызвала смешанные чувства. Вернувшаяся медсестра ойкнула и уронила коробку с новыми градусниками. Прибежавшая на шум воспитательница запричитала, что она не виновата. Последней подошла заведующая, которая при виде коричнево-зеленого чуда в перьях схватилась за сердце, попросив валерьянки.