– Между прочим...
– Фадита многозначительно улыбнулась.
– Между прочим, я слышала, наш Фест неплохо помогает бунтовщикам...

Всегда славившаяся своим умением держаться, Эра, наконец, смутилась при упоминании имени сына.

Касс невпопад сказала: - Это замечательно!

– Что?

В вопросе хозяйки дома, на фоне смешанной со стыдом угрозы, прозвучал упрек.

– То есть, я имею в виду...
– поправилась Касс.
– Я слыхала, Фест бросил пить. Что ж тут плохого?

Фадита, похоже, обрадовалась. Взгляд её нехорошо оживился.

– Безусловно!
– с восторгом затараторила Прекраснейшая.
– Мало, что Фест работает с кентаврами в кузнице! Говорят, зато наловчился, стал мастером. Говорят, весь Посейдонис сейчас на нем!

– Когда она успела стать столь похожей на Эриду?
– думала Касс. Или и раньше такой была, только я почему-то не замечала?

Казалось, Эра вот-вот упадет в обморок. Высказывание по поводу того, что Фест заодно с мятежниками пошел против родителей, да еще, как простая машина, по собственной воле трудится с кентаврами в кузнице, нанесло последний, явно чересчур жестокий удар. Несмотря на всем известную выдержку первой матери империи, губы женщины побелели.

– Я пойду, пожалуй.

Судя по виду Эры, ей пришлось приложить заметное усилие для того, чтобы сохранить спокойное выражение оскорбленного достоинства.
– У меня же еще прием...

– Приём - это здорово!
– Фадита наслаждалась произведенным впечатлением.
– И летать никуда не надо: все на месте.

Что это с ней, думала Касс. Никогда не была такой. Ведь раньше только Эрида получала от этого удовольствие. Неужели Фадита действительно становится похожей на сестру? Уже почти-почти? В генах у них это? Или Круг так метит своих членов? Какое счастье, что я не участвую в совместных медитациях. Какое счастье, что Лон научил меня блокировать ауру, сознание, подсознание и вообще отключаться! Ах, как сложно, как все сложнее, все мучительнее становится с ними общаться!

– А завтра вылет.

Жена Зева со значением посмотрела вперед, позволив себе сразу на несколько порядков повысить голос.
– Мне, наверно, не хватает того, что всех тут кормлю, пою, укрываю под крылом... Я же ведь еще воюю. Вас вот, Прекрасных Дев, защищаю.

Это тоже было слишком для нее: приличия до сих пор хозяйка дома старалась соблюдать. Касс не раз удивлялась пристрастию Эры к вылетам: уж ей-то воевать было незачем. Но первая дама Атлантиды рвалась на подвиги вместе с мужем и детьми. Мятеж оказался полезным, по крайней мере, для этой семьи: свободного времени теперь не оставалось ни у Зева на любовные приключения, ни у его супруги на ревность, ни у Фины на истерики.

– Ничего!
– Эра отчужденно посмотрела куда-то вдаль.
– Я верю: когда-нибудь все изменится к лучшему и с Фестом. Главное, он не пьет больше.

Она гордо подняла голову, свысока взглянула на Прекраснейшую и звонким голосом повторила: - Ничего, зато я знаю, что для победы делаю все! И не боюсь, - Эра повысила голос, стало похоже на внушение: - Не боюсь синяков!

Касс даже украдкой опасалась теперь взглянуть на подругу. Да, напрасно задела та хозяйку дома. Уж кто-кто, а Эра не привыкла оставаться в долгу, так что на этот раз пришла очередь Фадиты сжаться. Все вокруг знали, как действует на Прекраснейшую простое слово "синяк". С того самого, страшного дня убийства Орфа.

Смерть поэта чуть не свела его любовницу с ума. Будучи не в силах оторваться от экрана, Прекраснейшая наблюдала кровавую сцену во всех подробностях. Картина, на которой проклятые кентавры терзают еще совсем недавно любимое ею тело, прочно врезалась в память красавицы. Пережитое не исчезало и не забывалось. Стоило закрыть глаза - и снова убийство Орфа рисовалось во всех деталях, красках и звуках, заставляя опять и опять содрогаться от ужаса и отвращения.

В первый же момент, не помня себя, Фадита, едва выключив виз, схватила лазер и понеслась к аэробилю. Мстить.

Пыл Прекраснейшей, однако, испарился почти сразу, после первого же, явившегося и последним, вылета. Аэробиль красавицы вернулся через полчаса после старта. Неудавшаяся воительница неуклюже вывалилась наружу в полуобморочном состоянии. На шее ее внушительным пятном разливался кровоподтек. На лице Фадиты под удивленно поднятыми бровями застыла неподвижная сконфуженность. А искреннее детское недоумение, разлившееся по всему облику девушки, завершило дело, вызвав на Верхнем Олимпе дружный громовой хохот свидетелей.

Пока возникновение странных размеров и форм кровоподтека в укромном местечке между ключицей и подбородком, для всех оставалось тайной. Если кто-либо пытался в эту тайну проникнуть, у Фадиты тотчас же начиналась истерика, а слово "синяк" с тех самых пор ввергало в душевный трепет.

Вот и теперь, вид у Прекраснейшей сделался до того жалкий, что у Касс защемило сердце. Но хозяйка дома не стала щадить гостью. Милосердием Эра не отличалась и в лучшие времена.

– Да, воюю! Без синяков!
– еще раз, теперь уже с откровенно зловещим оттенком прошипела жена Зева.
– Не то, что некоторые!